и сказала:
– Какой ты умный!
Я рассмеялся. Эту фразу я не сам придумал, я часто слышал её от отца. Как и подобает порядочному человеку, каким я себя тогда считал, я честно признался:
– Так мой отец говорит.
– А кто твой отец? – спросила Маша.
Она просто так спросила, без всякого умысла, я был в этом уверен.
– Мой отец – главный инженер на ПЭМЗе, – хвастливо ответил я. – Но скоро будет директором. Приказ, подписанный министром, скоро должен прийти. ПЭМЗ – это Полыноградский энергомеханический завод.
– Я знаю. Моя мама тоже работает на ПЭМЗе, в заводской библиотеке. Она недавно туда устроилась.
– Здорово! – сказал я. – Ну ладно, пойду с Зинкой договариваться.
С Зинкой Перепеченовой я договорился легко. У нас с ней ничего не было, с Зинкой. Ничего амурного. У Зинки был друг, его звали Никифор. Мы с ним вместе ходили в секцию Кумарина и даже немного дружили. Никифор учился в другой школе в десятом классе. А ко мне Перепеченова относилась неплохо, даже хорошо, считала меня парнем что надо.
Хитро улыбнувшись, Зинка сказала:
– Смотри Якушев, только успеваемость не понизь. – Зинка Перепеченова была нашей старостой.
– Не переживай, – успокоил я её. – Наоборот, я успеваемость повышать собрался. Через два года в институт поступать.
Следующим уроком должна была быть история, но пришла Елена Аркадьевна и сказала, что будет ещё одна математика.
– Надежда Николаевна ещё не вернулась из Сочи. Задержали самолёт.
– У-у-у! – завыли мы. Математику мало кто любил.
– А я смотрю, у вас некая рокировка произошла! – Елена Аркадьевна посмотрела на нас с Машей. – Я не против, но если вы будете отвлекаться и мешать мне вести урок…
– Мы не будем вам мешать, – заверил я Елену Аркадьевну, отвечая за себя и за Машу одновременно. – И отвлекаться не будем. Мы с Абаровой решили поступать в технический ВУЗ. Так что математика нам необходима. Как воздух.
– Ну, ну, – с сомнением в голосе сказала Елена Аркадьевна, и начала урок, а Маша посмотрела на меня недоумённо, пожала плечиками и стала внимательно слушать то, что рассказывала математичка. Позже я понял причину Машиного недоумения.
После уроков я проводил её до дома. Мы разговаривали о пустяках и о серьёзных вещах, таких, например, как наше будущее. Я узнал, что Маша не хочет поступать в технический ВУЗ. Что она любит литературу и историю, и что она ещё не решила, куда идти после школы – на филфак, или на исторический. Скорей всего, всё-таки на филфак. Маша призналась, что она сама пишет стихи, что у неё уже целая общая тетрадка. Я попросил её почитать что-нибудь, но она застеснялась, пообещала сделать это в другой раз.
Другой раз был на следующий день. Стихи в принципе я не любил, но одно дело брать в руки учебник или книгу со стихами и читать самому, а совсем другое, когда стихи читает другой человек, да к тому же – человек, который тебе нравится, да к тому
