догме»48. Это, безусловно, было верно в отношении учебника Тункина. Он также был очень консервативен, признавая только нормы и согласие государства с ними: как объяснили Дамрош и Мюллерсон, советская теория рассматривала «существующий корпус международного права как систему достаточно определенных принципов и норм, которые все государства обязаны соблюдать в своих взаимоотношениях…»49. Прямым следствием этого стало то, что советская теория отвергла «общие принципы права, признанные цивилизованными нациями»50.
Существование двух противоположных общественных систем означало, что нормами «обычного», или «общего», международного права могли быть только нормы, не являющиеся ни социалистическими, ни капиталистическими. Тункин утверждал, что «нормами современного общего международного права являются только те международно-правовые нормы, которые воплощают соглашение всех государств»51. Таким образом, советская теория признавала за источники международного права только договоры и обычаи – в обозначенном выше узком смысле.
Американский ученый Алвин Фриман (1910–1983)52, писавший намного ранее, также заметил, что советское международное право принимало
форму самого крайнего позитивизма… Советская разновидность позитивизма гораздо более ограничена, гораздо более узка и, в общем, представляет собой отказ от значительной части международно-правовых принципов… Советский позитивизм отличался исключением из источников международных обязательств обычной (customary) практики. Он рассматривает международное право как охватывающее только те принципы, на которые государства явно согласились – в рамках международного соглашения или как-то иначе выразив свое одобрение53.
Действительно, небезызвестный Андрей Вышинский54 писал в 1948 г., во время своей бурной деятельности в качестве руководителя советской делегации в ООН:
…советская теория международного права рассматривает договор, опирающийся на принципы суверенного равенства народов и уважение взаимных интересов и прав, в качестве основного источника международного права. Это обеспечит международному праву и его институтам не только моральную, но и юридическую силу в полном объеме, ибо в их основе будут лежать согласованные и добровольно принятые на себя странами обязательства55.
Есть, однако, момент, в котором этот консерватизм показывает другую, противоположную сторону. Фриман не преминул заметить это при обсуждении суверенитета. Он писал, что Советы «поддерживают классическую, строгую концепцию, согласно которой государство является единственным субъектом международного права и необходимо отстаивать суверенитет в его самой крайней форме – в форме, в которой отрицается главенствующее положение международного права перед национальным. Однако они признают исключение для народов, борющихся за „национальное
Scobbie (2006) p. 97.
Damrosch and Mullerson (1995) p. 9.
Статья 38, пункт 1 Статута Международного суда (http://www.un.org/ru/icj/statut.shtml).
Тункин (1970) с. 284.
Фриман был редактором «Американского журнала международного права» (
Freeman, A. (1968) p. 713.
Андрей Вышинский родился в Одессе 28 ноября 1883 г. В юности он присоединился к социал-демократам; в расколе 1903 г. занял сторону меньшевиков. Вышинский стал адвокатом, а после Октябрьской революции присоединился к большевикам. Преподавал право в Московском государственном университете, прежде чем стать государственным прокурором. В 1934–1938 гг. Вышинский был ведущим обвинителем на «показательных процессах» над оппонентами Сталина. В 1940 г. принял на себя ответственность за управление (незаконной) оккупацией Латвии. Также помогал установить коммунистический режим в Румынии, перед тем как занять пост министра иностранных дел в марте 1949 г. Он пережил чистку, последовавшую за смертью Иосифа Сталина в 1953 г., и оставался советским представителем в ООН. Умер в Нью-Йорке 22 ноября 1954 г.
Вышинский (1948) с. 22.
