уху:
– А то, Яночка, что, когда эта дура получила травму, место в постели нашего красавчика тренера оказалось свободно.
– Что, хочешь занять? – не удержалась я от едкого смешка.
– А почему бы и нет? – пожала плечами Алька. – Олег Евгеньевич очень красивый мужчина, – она мечтательно закатила глаза и будто бы ненароком коснулась груди, обтянутой черной спортивной майкой. – К тому же, именно Селезнёва была лидером сборной и его протеже на протяжении последних двух лет. А теперь она вынуждена покинуть спорт, и я не хочу упустить свой шанс стать первым номером, – Аля поднялась на ноги и потянулась. Я оценивающе осмотрела её с головы до ног. Да, пожалуй, у Ермаковой есть все шансы. Миниатюрная зеленоглазая брюнетка, не тощая, как некоторые в группе, включая меня. В фигурном катании каждый грамм тут же сказывается на координации. Хотя вот некоторые, такие, как Алька, не выглядят как ходячий скелет, имея при себе и задницу и грудь, умудряются скручивать тройные прыжки и не полировать лед. Как, например, я.
– Удачи, – я затянула шнурки покрепче, спрятала ботинки под тренировочные черные колготки и тоже поднялась со скамьи. – Я на лед, – сказала Але и вышла из раздевалки.
Я шла по коридору к выходу на каток и думала о словах Ермаковой. Признаться честно, я никогда даже и не думала, почему Селезнёва – безоговорочный лидер. И почему её вторая оценка заметно выше, чем у всех остальных девочек. Тут техникой бери-не бери, а все равно опустят компонентами под «Елену Прекрасную», как Селезнёву окрестили между собой фигуристы. Ну хороша она была, конечно: скольжение, грация, артистичность, все при ней. Эдакая балерина на льду. Голубоглазая блондинка с пухлыми губами и потрясающей пластикой. Она была прекрасна в любой программе. В отличие от меня. Да, я – особый случай. Тяжелый, как говорила мой бывший тренер.
Я дошла до едва залитого льда и остановилась перед бортом. Потянулась, нагнулась сначала в одну сторону, потом в другую, сделала пару приседаний, а после закинула ногу на борт и потянулась к носу ботинка. Моя жизнь была подчинена спорту с самого детства. Меня воспитывала бабушка, мама умерла, когда мне было три, а отец… отец свалил ещё до моего рождения. Бабушка была тренером по фигурному катанию в Череповце, и после смерти мамы деваться мне было некуда – я тоже стала заниматься спортом. А в четырнадцать мы с бабушкой отправились на просмотр в Москву в группу Нины Лапышевой, и, о чудо! Я прошла! Мне даже выделили место в спортивном общежитии, так как денег у нас на оплату квартиры не было. Я-то думала, вот! Теперь я стану звездой, но…
Внезапно я почувствовала движение у себя за спиной. Выпрямила корпус и повернулась. Рядом стоял Олег Евгеньевич и очень пристально меня рассматривал. От его взгляда у меня всегда холодок по спине пробегал.
– Добрый день, Яна, – поздоровался он. На его губах проскользнула улыбка. Или мне только показалось? Потому что спустя мгновение его лицо приобрело все то же непроницаемое выражение.
– Добрый день, – пролепетала я, судорожно сглотнув. Господи, и всё же, какой он красивый! Высокий, темноволосый. А этот его взгляд синих-синих глаз… Девчонки за глаза называют его «Снежный король». Сколько его видела, он всегда выглядел с иголочки. Олег Коршунов… Олимпийский чемпион две тысячи десятого года в одиночном катании. Самый знаменитый спортсмен России, человек, имеющий такое влияние, что ни одному тренеру не снилось. Я перешла в его группу сразу по окончании прошлого сезона, и вот уже два месяца тренируюсь в его спортивном центре.
Почему я перешла от своего тренера? Потому что Олег Коршунов делает чемпионов, а я хочу стать чемпионкой. Такие уж мы спортсмены – сволочи. А если проще – люди, ставящие свой успех гораздо выше человеческих отношений. Мне восемнадцать, Олимпиада уже через два года, и я сделаю все возможное и невозможное, чтобы стать лидером сборной. Потому что на это положена вся моя жизнь.
– Давай на лед, – Коршунов, как всегда, был немногословен.
И я даже спрашивать не стала, зачем, когда до начала тренировки еще двадцать минут. На лёд, так на лед. Я убрала ногу с борта и поправила задравшуюся майку. Заметила, как глаза тренера вспыхнули, но огонёк потух тут же, и я решила, что мне снова показалось. Я туже затянула на волосах резинку. Мои рыжие длинные волосы всегда меня жутко бесили, впрочем, как раздражала себя и вся я сама. В моей внешности мне не нравилось ровным счетом ни-че-го. Рыжая-бесстыжая, как меня в школе дразнили. Да, и какая разница, что бабушка всегда меня в закрытые платья одевала и косички плела? Бледная кожа, покрытая веснушками, бледно-голубые глаза и рыжие брови. Страхолюдина, честно! Еще и кости во все стороны торчат. Я мотнула головой, хвост колыхнулся в такт. Открыла борт, стянула чехлы и передала Олегу Евгеньевичу. Наши пальцы на мгновение соприкоснулись, и я тут же одёрнула руку. Не люблю прикосновения. Даже таких красавчиков, как мой тренер.
Я выехала на лед и обернулась. Олег стоял, облокотившись о борт, и внимательно, чуть прищурив глаза, наблюдал за мной. Это было странно, еще никогда я не была
