начал он. – Утром я проследил, чтобы она начала есть мясо ванша* с пикотой*. Но она пока смогла съесть всего один кусочек.
Далгет слушал очень внимательно, Саха чувствовал это. Наконец сказал:
– Продолжай. И следи, чтобы она съедала больше.
– Да. Я прослежу за этим, не волнуйся, брат. Отныне все приемы пищи будут в моем присутствии.
Оба понимали, что речь в том числе и о ее безопасности. Ее организм еще слаб, пока обряд не пройден, и она не приняла магию рода. Враги могут этим воспользоваться. Далгет беспокоился, что ее могут попытаться отравить. Потому Саха должен был лично пробовать все, что попадет к ней на стол. И да, приучить строптивицу к их традиционной пище.
– Береги ее, – жестко бросил Далгет.
Странно. Не вязалась мрачность тона с заботой, звучавшей в голосе. Саха ломал голову, что же между ними произошло, но, разумеется, задать брату такой вопрос никогда бы не решился. Он начал, осторожно подбирая слова:
– Брат, девушка была подавлена, я вывел ее в сад. После прогулки дадим ей немного отдохнуть, и до обеда с ней будет заниматься Захри. А потом снова я.
Несколько секунд молчания, потом Далгет уже другим тоном проговорил:
– Хорошо.
Старший брат первым прервал связь. Саха замер, сам не зная, что чувствует. Разговор оставил осадок.
Чуть дальше в глубине сада росли очень редкие для их мира персиковые деревья. Саха сорвал один плод для девушки. Он дал ей несколько минут уединения, этого должно было хватить.
Когда вернулся, девушка сидела на той скамье, где он ее оставил. Выглядела уже далеко не так подавленно, а стоило ему подойти, поднялась навстречу и улыбнулась.
Саха на мгновение завис.
* * *
Странное выражение промелькнуло у красавчика на лице, а голубую радужку глаз на какую-то долю секунды прочертил вертикальный зрачок. Потом мужчина выдохнул и отвел взгляд. И тут же протянул ей персик. Но теперь ничего необычного в его внешности уже не наблюдалось.
Лера была так взволнована, что сердце колотилось где-то в горле. Казалось, он сейчас раскусит ее в один миг, но красавчик просто смотрел на нее и вроде бы устраивать обыск не собирался. Она уставилась на персик в его широкой ладони… Идея возникла сразу.
– Это мне? – спросила Лера.
Саха кивнул и проговорил хрипловато:
– Лучшее для избранной. Бери.
– Спасибо, – пробормотала она, забирая его правой рукой.
И тут же переложила в левую, спрятав под золотистым плодом смятый клочок бумаги. А потом сказала:
– Я съем его в своей комнате. Можно?
– Хочешь вернуться? – Саха прищурился.
– Да, – прокашлялась она. – Я хотела бы вернуться. Устала с непривычки.
Сейчас ей действительно хотелось поскорее уйти, хотя бы для того, чтобы избавиться от этой проклятой записки.
– Хорошо, – кивнул Саха, оглядев ее с головы до ног,
