лах досягаемости, и принимать своих детей безусловно. В первые месяцы все шло невероятно здорово: мой ребенок много спал и мне благополучно удавалось «просто быть мамой» – то есть такой, какой она и должна являться по моим представлениям. Но чем старше и самостоятельней становилась моя дочь, тем отчетливей ощущались встающие передо мной сложности и задачи.
С появлением второго ребенка предъявляемые ко мне, как к матери, требования еще больше изменились: события моих будней все чаще определялись навязанными извне условиями и людьми. К этому добавлялись неожиданные и бурные «фазы» развития детей, такие как проявление автономии и стремление к свободе у старшей дочери. Это было одновременно и нормально, и хорошо, но и вызывало много неудобств для меня.
По моим ощущениям, я оказывалась часто припертой к стенке, не имея возможности убежать. И в один из таких моментов произошел разговор, который позволил мне взглянуть на все более ясным взором и начать думать шире. Я познакомилась с Линдой и провела с ней долгую и продолжительную беседу. После этого первого разговора случилось много других встреч. Каждый раз, когда я не могла спрогнозировать ход дальнейших событий или же была не в состоянии понять, в чем дело и о чем идет речь, благодаря импульсам, получаемым от своей новой знакомой, я снова находила нити мыслей и ход рассуждений, которые, по моему убеждению, были утеряны мною навсегда.
Из разговоров с Линдой я поняла одну вещь. Когда я приперта к стенке, то не могу ни видеть, ни слышать, ни понимать, что именно на самом деле нужно моим детям, и поэтому склонна реагировать нетерпеливее и громче, чем мне бы того хотелось (т. е. начинаю ругаться). «Потому что я хочу слышать своих детей!» – вот вторая причина для разработки «диеты от ругани». Ведь именно сдерживание от ругани дается мне труднее всего, когда я слишком занята собой, завалена заботами, охвачена будничным стрессом или заданиями из списка дел и когда повседневность начинает слишком громко кричать мне в оба уха неприятным голосом. Мне бы хотелось лучше слушать и больше слышать, потому что я стремлюсь наблюдать, а не оценивать, и потому что мои детки заслуживают того, чтобы их желания и предпочтения внимательно, безоценочно и безусловно воспринимались родителями. Создание этой книги помогло мне продвинуться немного дальше в этом нелегком деле.
«Я думаю, тебе нужно прочитать свою книгу еще раз!» Такой была реакция моей дочери на мою последнюю тираду. И она, конечно же, была права.
В книге также описан мой нелегкий жизненный путь, потому что непросто отказаться от выученных уроков, пережитого опыта, выбраться из наезженной колеи, отбросить старые убеждения и заново открыть себя для семьи. Я буду рада, если и вы осмелитесь пройти вместе со мной этот путь.
«Я могу рассказать тебе, каково это – быть ребенком»
Такими словами мой младший сын выразил желание принять участие в работе, когда я рассказала ему, что собираюсь написать книгу о том, как воспитывать детей, не ругая их. Он пришел в восторг и воскликнул: «Я помогу тебе! Я ведь могу точно сказать, каково это – быть ребенком!» Какое ценное замечание и классная мысль!
Я задала ему несколько вопросов, на которые семилетний мальчик смог ответить с неожиданной ясностью и четкостью. Среди всего прочего я спросила его, в чем может заключаться причина того, почему взрослые так часто ругают его. Он выдал следующий ответ: «Потому что я такой глупый».
У меня до сих пор мурашки бегут по спине, когда я вспоминаю эти слова. Мой совершенно здоровый, умный и горячо любимый сын из поведения кричащих взрослых сделал логическое заключение, поражавшее своей меткостью высказывания: оказывается, проблема заключается именно в нем. Он решил, что с ним, вероятно, что-то не в порядке, так как в противном случае взрослые не имели бы никаких оснований снова и снова говорить ему: «Не делай этого! Делай это по-другому! Будь таким или этаким!», а также «Владей собой, соберись…».
Есть много исследований, доказывающих, что, находясь рядом со взрослыми, большую часть времени дети чувствуют себя не в своей тарелке и считают, что их ругают, порицают или наставляют. Разве это не стыдно? Да, между нами заключен негласный договор на воспитание, однако должно ли это обязательно означать, что нам следует ссориться с собственными детьми, уничижать, обесценивать их качества или же разыгрывать из себя апостола морали, чтобы из высокосоциального существа, которым ребенок является с самого рождения, сделать «приличного человека», полноценного члена общества?
Я считаю такой подход устаревшим. Я уверена в том, что воспитывать можно по-другому. Никто не говорит, что это будет просто. Однако ж никто также и не говорит, что воспитывать детей в культе послушания легче. И то и другое может быть очень трудным делом.
Совместное взросление рядом друг с другом есть такой процесс, который длится всю жизнь – и тут действительно нужно много чего сделать! И тем не менее мы все можем идти только той дорогой, которая есть.
Давайте же пройдем несколько
