онам. И чего эта бестолочь так орёт? Не дай бог какая тварь окажется поблизости… – А?! – его глаза неверяще расширились. Где… что… что происходит? Где это он?!
– Заклинило, – на мордашке сопляка нарисовалась ехидная улыбка. – Ну, на первую пару ты, я так понимаю, уже не пойдёшь. – Он вскинул голову и огляделся. – Оу, Ник, привет! Ты на лекции? Сообщи, там старосте, что Тимону стало плохо, и я потащил его в медблок.
– А ему стало плохо? Насколько я помню, он последние два месяца постоянно в таком состоянии, – в поле зрения Скипа возникла ещё одна физиономия. Крайне патлатая, да ещё и бородатая. Вот идиот-то! Стоит ему нарваться на «крючехвоста», тот его за эти патлы мигом… так, стоп, сначала надо разобраться куда он попал, и что здесь происходит. Тем более, что эти рожи кажутся смутно знакомыми. Обе.
– Ну да, есть такое. Но сейчас всё заметно тяжелее. Глянь – всю куртку кровью из носа залил. А потом вообще грохнулся. Вон пощупай какая шишка на затылке.
Руку, протянутую бородатым, Скип привычно перехватил и заблокировал. Но с трудом. Тело казалось чужим и ватным. Как когда-то, в те времена, когда он ещё не преодолел первый предел. А голова болела так, что, казалось, скоро взорвётся. Да и общее состояние было… Тут Скип вздрогнул и уставился на склонившихся над ним сопляков.
– Ник, Джек, вы?!
– Ну вот, очухался, наконец-то, – удовлетворённо произнёс Джек. Вообще-то его звали Сашка и родом он был не из какого-нибудь штата Техас, а из Воронежской области. Есть там такое село со вполне городским названием Нижнедевицк. Но парниша изо всех сил корчил из себя ковбоя… Скип судорожно сглотнул. Блин, но как? Он вновь повёл глазами по сторонам. Вокруг было всё что угодно, но не джунгли Стршансрашха. Нет, зелень здесь была, но скудная. Ну по меркам Стршансрашха. А по московским… Скип приподнялся на локте и огляделся. Апрель. Середина. Ну, или, начало, если весна была ранней. Интересно, а какой сейчас год? Он покосился на приятелей, которые в настоящий момент самозабвенно, как глухари, извращались с шуточками, пытаясь его затроллить, и едва заметно сморщился. Спрашивать какой сейчас год не стоит. Совсем за идиота примут. Но можно прикинуть… Скип ещё раз огляделся, но уже оценивающе. Так, похоже, это Минаевский переулок, вон, седьмой корпус МИИТа. То есть он уже студент. Да и эти рожи как бы об этом намекают… Первый или второй курс. Если первый, то он пока живёт в общаге, недалеко отсюда, а вот если второй, то его из общаги уже вышибли, и они с Равой снимают ту убитую однушку в Бирюлёво из которой до универа нужно было добираться на перекладных ажно два часа. Увы, всё что ближе было им не по деньгам…
– Чего это с ним?
Скип поднял голову. Над ним склонилось ещё одно лицо. Уже девичье. И тоже смутно знакомое.
– Вот, староста, оказываем помощь пострадавшему, – весело заговорил Джек… А-а-а… Ну да, это же Демирова, староста их группы. Как же её звали-то… то есть зовут. Анжела, Алина, Алла… блин, неважно!
– Бугельников, что с тобой?
Скип несколько мгновений пялился на неё ошалелым взглядом, а потом хрипло выдавил:
– Не знаю… – и запнулся. Голос был не его. Сиплый и такой же ватный, как и тело… Ну то есть его, конечно, но он уже очень давно от него отвык. За двадцать-то с лишним лет. – Кровь из носа пошла и вот…
– Что вот? – Демирова насупилась. – Вечно с тобой всё не так – то стекло в туалете разобьёшь, а потом об него же и порежешься, то ногу в паху раздерёшь, съезжая со второго этажа по сломанным перилам, то «шмали» какой-то накуришься так, что потом тебя в реанимацию отправляют…
Шмали? Хм-м-м… значит уже второй курс. То есть до Прорывов всего год. О-о-ох… Скип скривился, блин голова-то как болит!
– Ты мне тут губы не криви, не криви, – староста чуть повысила голос. – Тоже мне вечная проблема. Лучше б тебя уже отчислили побыстрее.
Скип слегка нахмурился. Отчислили? Хм-м… Ну тогда точно второй! Как раз в конце второго курса он впал в депрессняк, который, как и многие до него, пытался лечить неуёмным бухаловом, «шмалью» и походами по клубнякам. Ну по тем, на которые хватало его ставших весьма скудными после того, как он потерял место в общежитии и вынужден был снимать квартиру, финансов. То есть самым отстойным. То-то все про смеси вспоминают… В тот момент он почти перестал учиться, вследствие чего накопил кучу «хвостов», из-за которых его чуть не отчислили. Чудом тогда проскочил.
– Ладно – Балукин, Пождаев, – Демирова окинула Ника с Джеком строгим взглядом, – давайте уж, волоките это тело в медблок. Я вас в журнале всех троих отмечу как отсутствующих по болезни.
– Спасибо, Алана! – воодушевлённо воскликнул Джек и, проводив взглядом двинувшуюся дальше старосту, повернулся к всё ещё так и лежащему на тротуаре Скипу.
– Так, Тимон, встал быстро! – с этими словами он довольно чувствительно приложил его в бок носком кроссовки. – Встал я сказал, жирный! И ножками-ножками
