а, известного психотерапевта, эрудита и замечательного докладчика. Слушать его лекции было одно удовольствие. Он никогда не пользовался лекторской кафедрой, никогда не читал тексты по бумажке и даже длинные цитаты произносил наизусть практически без запинки.
Большинство лекторов из профессорско-преподавательского состава появлялись в наглаженных белых халатах с папками и написанными текстами. Они тщательно, буквально по слогам читали свои лекции, чтобы студенты могли как можно точнее записать излагаемый ими материал.
Михаил Львович Либерман был им полной противоположность. Он всегда был разный как внешне, так и интеллектуально, и эмоционально. Эксцентричный, ироничный, сдержанно-серьезный. Иногда в шикарном классическом костюме, иногда пуловере или твидовом пиджаке с галстуком-бабочкой, а иногда в потертых джинсах, жатой рубашке и сандалиях на босу ногу. Суровая администрация медицинской академии сквозь пальцы смотрела на некоторую экстравагантность любимого студентами педагога. А некоторые преподаватели, когда появлялась возможность, сами посещали лекции Либермана.
Тема очередной лекции профессора Либермана вызвала аншлаг как в студенческой, так и в преподавательской среде. Все места, проходы, ступеньки были заняты. На огромном экране проектор красными буквами на нежно-голубом фоне высвечивал название лекции: «Любовь и любовные зависимости».
Гул в лекционном зале стих, когда перед аудиторией появился профессор Либерман. Классический серый костюм и белая рубашка, расстёгнутая на несколько пуговиц, а также красная гвоздика, вставленная в петлицу на лацкане пиджака, создавали некий романтический образ.
Аудитория зааплодировала. Либерман улыбаясь, театрально поклонился. Затем, потирая руки он с довольным видом оглядел лекционный зал и начал:
– Друзья мои, коллеги. Давайте сегодня поговорим о любви. В зале вновь послышались аплодисменты, крики ура, а на задних рядах кто-то развернул плакат, на котором по-английски было написано «Love forever».
Михаил Львович, увидев написанное хлопнул несколько раз в ладоши, и вытянув правую руку в сторону плаката, сжатую в кулак и с поднятым вверх большим пальцем произнес:
– Все верно. Молодцы. Love forever – Любовь навсегда.
–Ну а если серьезно, – продолжал он:
– Тема безграничная и актуальная. В чем-то противоречивая, но безусловно интересная. Исследователи проблемы любви разных специальностей по-разному подходят к этому удивительному феномену – Любовь!!! Нейрофизиолог станет описывать мозговые доминанты, рефлексы и импульсы влюбленного человека, зоны возбуждения и торможения, биохимик – действие гормонов и медиаторов, их действие на рецепторы, а психолог будет говорить о личностных особенностях, характере, темпераменте, привлекательной внешности, взаимопонимании. Совсем другое – творческий человек – поэт, художник, скульптор – они будут передавать свое ненаучное, сугубо субъективное восприятие через доступные им средства и образы.
Феномен любви многогранен и нет никаких предпосылок считать какое-либо объяснение полным и истинным. Точнее будет сказать, что разные подходы могут дополнять друг друга.
Аудитория с интересом слушала очевидные вещи, но с особым настроем на то, что дальше будет какая-то «изюминка», какой-то неожиданный поворот, которые так любил профессор Либерман.
Но Михаил Львович не торопил события. В запасе у него было еще полтора часа лекционного времени, и он смаковал предвкушение неоднозначных ожиданий студентов и коллег от своего выступления.
– Итак, мои друзья, чтобы объяснить феномен любви во всей его многогранности, необходимо попытаться интегрировать различные подходы, дополняющие друг друга и создающие целостную картину. Как говорил Сэр Хэлфорд Джон Мак-Киндер: «Знание одно. Его деление на дисциплины есть уступка человеческой слабости».
Сделав многозначительную паузу, профессор продолжал:
– А с каких позиций должны рассматривать любовь мы, медицинские работники, врачи. В первую очередь, конечно, психиатры и психотерапевты. Или вы думаете, что это не наша тема.
По аудитории прошелся легкий смешок.
– Зря улыбаетесь и смеетесь уважаемые коллеги. Это наша проблема. Еще как наша.
– Или кто-то не согласен – Михаил Львович обратился к аудитории, которая притихла, не желая вступать в дискуссию с профессором.
–Хорошо, продолжим, – нюхая цветок на лацкане пиджака поговорил Либерман. Он еще раз медленно осмотрел аудиторию и сделав два шага вперед,вплотную приблизился к слушателям. Глаза его блестели. Дыхание стало чаще, голос был немного приглушен. Конечно, Либерман немного играл. Как хороший психотерапевт он умел создавать нужную психоэмоциональную атмосферу для своих внушений и воздействий. И здесь, в этом небольшом, но уютном лекционном зале сидели готовые воспринимать его мысли, чувства
