ваша проблема.
Денис неловко хмыкнул. Но дядя Валера – внезапно – не требовал объяснений. Он уставился на деятельно поднявшую палец Юльку с надеждой. Высокий, костистый, нескладный и взрослый дядя Валера. Он привозил с рыбалки на реке огромных щук – но не умел справляться с гневом и духами тёти Нины. И Колобок ещё… Что – Колобок? Денис видел в том очень довольного своей жизнью пса. Пускай и вечно хрюкающего.
– Запахи. Порой они используются, чтобы заглушить друг друга.
– Да?
– Да. Тётя Нина душится, потому что не переносит табак.
– Я знаю, что не переносит. Она же ругается!
– Нет, дело не в этом, – продолжила Юлька. – В её духах. Они помогают терпеть. Вы понимаете? Терпеть табачный запах. А почему она терпит?
– Моя фрикаделечка, – дядя Валера гордо выпрямил плечи, – тоже меня очень любит!
– Конечно, – сказала Юлька с безмятежной ясностью. – Иначе выгнала бы жить под эту выбивалку.
Дядя Валера икнул.
– А вы сбегаете гулять от запаха духов и курите. Приходите домой, и тётя Нина чувствует табак. Она ругается… или, устав ругаться, ничего не говорит. Только берёт свой заветный флакончик…
– Ой. Ой, – сказал дядя Валера.
– Я как-то заметил, что у Стекляшки слезятся глаза, когда тётя Нина проходит перед ним по улице, – добавил невпопад Денис. – Не то, чтобы меня это трогало… Но вот Батат, он плакс в Орду не принимает. А тут Стекляшка. Который на краю балансирует.
– Ша, – оборвала его Юлька. – Не может быть так, – она обратилась опять к дяде Валере, – чтобы по собственной искренней воле хотелось травить ароматами Франции всяких Стекляшек…
– Нинуля не такая. Не злыдня, – уныло подтвердил дядя Валера.
– Ну, вот. И думайте, – волшебный Юлькин чайный взгляд был строг, но справедлив.
Дядя Валера кивнул. И покосился на зажатую в кулаке пачку.
Тётя Нина благоухала. На каком-нибудь поле войны она скосила бы своим появлением армию – не только противника, но и свою, и так вышла бы ничья. И историкам бы было очень скучно. Присевший у её ног Колобок широко, с поскуливанием зевнул. За обшарпанной, некогда жёлтой скамейкой раскинулись клумбы. Юлька спросила у тёти Нины глазами: «Можно?». Тётя Нина подвинулась. Денис сделал вид, что он тут, у подъездной двери, просто так топчется. Якобы не при делах. Под подвальной дыркой стояла пластиковая миска. Из подвала должно было пахнуть котами и сыростью, а от миски – кошачьей едой, но тётя Нина же…
– Это ведь французские духи? – спросила Юлька.
– Наверное, – тётя Нина одёрнула яркий халат.
– Или, может, корейские?
– Может.
– Или американские?
– Да!
– Они – опасны, тётя Нина.
– Что?
Юлька погладила Колобка по макушке. Тот вывалил длиннющий язык и зажмурился. Тётя Нина выглядела озадаченной. Даже аляповатые
