которая прошла впустую?
Поэтому Кики и уцепилась за возможность все изменить, как только та подвернулась. Впервые им выпал шанс начать новую, обеспеченную жизнь, далекую от унылого существования складского работника и прокуренных залов казино. И это были реальные деньги, а не пустые фантазии.
Но Кристеру не хватило мужества. Кики отказывалась его понимать. Все казалось так просто, она точно знала, что нужно говорить и делать. Могла даже предъявить письменные доказательства того, что это не бред.
Они сидели в его гостиной. Точнее, Кристер полулежал на диване и смотрел на нее из-под полуопущенных век. Его наполовину расстегнутая рубашка была покрыта жирными пятнами. Кристер пригладил давно не мытые волосы и покачал головой.
– Ты же понимаешь, что из этого ничего не выйдет, – он наполнил свой бокал. – Хочешь?
Кристер поднял бутылку, приглашая выпить с ним, но Кики только вздохнула.
– Я не хочу больше вина, – ответила она. – Хочу услышать, что ты на это скажешь.
Озлобленная, она закурила сигарету. Затянулась и уставилась на Кристера. Обстановка его квартиры удручала. Типичное жилье старого холостяка.
– Мог бы, по крайней мере, меня выслушать, – возмущалась Кики.
Но Кристер отказывался воспринимать ее предложение всерьез и отлынивал от разговора всякий раз, когда она поднимала эту тему. Кики даже маму приплела. Сказала, что Сесилия была бы довольна, если бы Кристер на это пошел. Но и этот аргумент отскочил от него, словно мячик от стенки.
И тогда Кики вышла из себя по-настоящему.
– Сидишь здесь, как идиот, – закричала она. – А ведь это твой последний шанс начать жить по-человечески. И ты не решаешься даже попробовать!
Она его презирала. Но под презрением кипела злоба.
– Ну почему ты такой трус! Так и будешь сидеть в этой квартире, пока тебя из нее не вынесут?
Это была ее последняя фраза. Кики выбежала за дверь и спустя два дня уехала на Кос, так и не попрощавшись с кузеном.
Теперь пришло время раскаяния. С Кристером вообще все было не так просто. Его мама оборвала всякие контакты со своими родителями, после того как забеременела в восемнадцать лет. Она растила сына одна, на деньги, которые зарабатывала в «Сюстембулагете». Вдобавок пересуды, косые взгляды. Мать-одиночка в пятидесятые годы – не то, что сейчас.
Да и Кристер не был пай-мальчиком. Взглянув на его аттестат об окончании девятого класса, Сесилия не придумала ничего лучше, как только устроить сына в тот же «Сюстембулагет», где он и остался на всю жизнь.
Кристер толком не знал ни отца, ни бабушки с дедушкой. Родители Сесилии умерли, так и не повидав внука. Настолько обозлил их последний скандал.
Отец Кики помогал сестре чем мог, но и у него с деньгами было не густо. А потом родители Кики погибли в автомобильной аварии, и настала очередь Сесилии поддерживать племянницу.
По
