центр опухоли, до которого не добраться обычными способами. К последним и высокотехнологичным методам экспериментальной терапии относятся нанотерапия и таргетная терапия.
– А это что за звери?
– В организм вводится наногильза с микроскопическими частицами золота. Эта гильза способна обнаружить и уничтожить злокачественный очаг.
– Золото? Наверное, дороговато выходит!
– Противоопухолевое лечение редко бывает дешевым, особенно за границей, зато там предлагается широкий спектр различных экспериментальных программ, дающих отчаявшимся людям надежду. Впереди всех в этой области находятся Штаты, Израиль и Германия. Проблема в том, что в России практически отсутствуют подобные программы, и врачам нечего предложить пациентам, прошедшим все традиционные стадии. И каков результат? Больные обращаются к магам, волшебникам и прочим мошенникам, надеясь получить то, чего не может предоставить медицина. А потом… потом они умирают.
– А почему же у нас с этим так плохо? – спросил Антон. – В смысле, с экспериментальной медициной?
– Ну, во-первых, считается, что к ней можно прибегать лишь в том случае, когда традиционные клинические способы уже испробованы и не дали результатов. На нее решаются лишь люди с обильно метастазирующей опухолью и те, кому предписано не радикальное, а паллиативное лечение. Сами понимаете, что на этой стадии мало у кого есть шанс выздороветь, ведь обратить слишком далеко зашедший процесс вспять невозможно! Во-вторых, по мнению некоторых специалистов, эффективность экспериментального лечения злокачественных опухолей составляет примерно двадцать два процента, что считается незначительным.
– Незначительным?! – возмутился Антон, вопреки собственному желанию, захваченный рассказом специалиста. – Если из ста человек, которые все равно бы умерли, выживут двадцать два…
– Вы правы, молодой человек, – с улыбкой прервал его профессор. – Для пациентов и их родных это очень приличный результат, но вы же знаете, как медленно движется бюрократия! Российская медицина, вынужден признать, чрезвычайно неповоротлива, и для того, чтобы внедрить что-либо инновационное, приходится пройти такие круги адовы, что это мало кому по плечу! Ну, а еще давайте посмотрим на эту проблему с точки зрения тех, от кого все зависит: экспериментальная медицина отнюдь не безопасна! Она требует персонифицированного подхода, то есть лечение должно подбираться в зависимости от молекулярно-генетических особенностей конкретного пациента. Но персонифицированная медицина только-только зарождается, а значит, нет никаких гарантий, что химиотерапия, к примеру, вместо лечения не убьет пациента, малоизученная таргетная терапия не вызовет появления новых опухолей и так далее! Даже в Европе и Америке существует всего несколько крупных центров, занимающихся последними разработками в экспериментальном лечении онкологии, причем каждый из них специализируется в чем-то одном. Скажем, Мемориальный онкологический центр
