отрезало звуки улицы, оставив их снаружи. Внутри воцарилась тишина полная шорохов спящего дома. Часы на стене отсчитывали мерно секунды. Холодильник гудел, плавно перебирая обертонами в своей утробной песне. Кран каплями отсчитывал гулкий ритм об раковину. В этом дыхании дома желтые мокрые листья каштана за окном танцевали на свету фонаря свой меланхоличный танец, отбрасывая тень на стены комнаты. В этом танце и в какофонии шумов была заключена какая-то осенняя безысходность. Листья через день-другой опадут, наступит зима и все в этом мире оцепенеет от зимней стужи.
«Снова зима. Холод» – подумал Алексей. «Уснуть бы на всю зиму…»
Он прикрыл капающий кран, лег под холодящее одеяло и попытался представить, как это было, когда теплый бок Аленки согревал его ночью. Бок представился очень отчетливо, а вот лицо, выражение лица, было очень туманным. Размытым.
«Ночью хочется звон свой спрятать в мягкое, женское» – пришла на ум Алексею строчка из любимого стихотворения.
Через минуту он уже спал.
* * *
У Димы чесались руки. Опять в школе его задирал Миколайчук. Вот ведь урод патлатый. И язык его поганый без костей. Улыбка кривая, противная, зубы пожелтели от курева, строит из себя крутого. И что только девчонки в нем находят? Так и липнут к нему! И смешок у него противный, как будто клекот баклана на речке. Говорит, девушки у тебя нет, потому что ты, говорит, лопух! И ржет, как заводной… врезать бы ему, козлу такому, по рогам… Руки чесались, а в голове мысли фонтанировали: как бы он мог ему ответить и что сказать. Да только поздно после драки кулаками-то махать…
Он шел домой по центральной улице. Весна была в самом разгаре. Каштаны цвели белыми свечками. От их запаха слегка кружилась голова. Несмотря на это настроение было препаршивое. Школа заканчивалась, уже начались выпускные экзамены и надо было вовсю сидеть и готовиться, а сил и желания на это не было никаких. Да еще Миколайчук этот… Ну нету у него девушки. Не получается. Робеет он. Например, в классе их, Братская… он как увидит ее, просто немеет. А если та взглянет на него или спросит чего-нибудь, так теряется и не знает что сказать. Или Ражина. Какая она красивая. Рыжие ее волосы, стянутые в хвостик, волнами спадают на плечи. Он часто представлял себе, как он гуляет с ней в парке, над рекой. Как они смотрят вместе на заходящее солнце, касающееся темных верхушек деревьев… Но смелости пригласить ее ему не хватало.
Мимо него пронеслась пара пацанов – одноклассников Женьки, его младшей сестры. Значит она тоже скоро будет дома. Если уже не пришла.
Женька была на два с половиной года младше и в последнее время сильно вытянулась, превратившись из веретенообразной пухлой девчонки в стройную девушку. Слегка детское выражение ее лица как-то не увязывалось с формами, все больше и больше напоминавшими женские. И приколы ее над ним становились все более язвительными, как будто Женька на нем оттачивала свой талант будущей стервы.
Вдалеке
