было даже приятно ехать по ночной дороге в тоннеле из сосен, тянущихся друг к другу игольчатыми лапами. Темнота расступалась, взрезаемая светом фар, который, словно запряжённые в повозку хаски, бесшумно бежал впереди по засыпанной пушистым снегом дороге. Мерный гул двигателя, шипение шин, огоньки приборных лампочек в салоне навевали воспоминания. Как давно Денис сидел рядом и смеялся над тем, как испуганная Катя, вцепившись в руль и согнувшись над ним, ватными ногами не могла нащупать педали? Лет пять назад? Что же могло измениться за эти пять лет?
Говорят, человек может измениться за мгновение, а тут целых пять лет…
Остановившись у придорожного кафе, купила стакан кофе. Пила стоя у припаркованной на обочине машины. «Рено» мигал габаритными огнями. Вокруг мерцала звёздами зимняя ночь. Было пронзительно одиноко и холодно. Поёжившись, Катя поправила пуховый платок. Мамин подарок. Денис говорил, что в нём Катя похожа на старуху. Но платок был таким тёплым, всё-таки козья шерсть. Да и Кате он очень нравился – тонкая невесомая вязь, словно волшебная паутинка. Как такое можно было считать некрасивым?
Катя вздохнула, ищущий взгляд блуждал по заснеженным просторам, свободным от людей и вообще каких-либо признаков существования человечества. И даже сейчас женщина стояла чуть ссутулившись, чувствуя себя нескладной и незначительной, какой-то нелепой. Это чувство неуверенности в себе возникло и окрепло из-за упрёков мужа, вечно недовольного тем, как она выглядит, что делает и как говорит. Неженственная, нескладная, нелепая…
Катя даже успела смириться с этим. Однажды залезла в старый свитер и так и осталась в нём. Волосы собирались в хвост, ноги обувались в удобные угги. Уход за детьми, уборка по дому. Вечером и не вспомнишь, из-за чего так устала, что тело гудит, а ноги отваливаются. Но лучше так. Конвейер бесконечных неважных, незаметных дел, и ни секунды на то, чтобы задуматься. А вечером добраться до кровати и вырубиться и не успеть подумать о том, что порция любви, выделенная на тебя в этой жизни, по всей видимости, закончилась и ждать больше нечего.
Ну, а теперь сама жизнь словно отвесила пощёчину. И Катя даже разозлиться как следует не могла, ощущая себя виноватой в том, что случилось. Кто же виноват в том, что она неженственная, совсем некрасивая, без чувства стиля, без характера и запросов – такая пресная, такая серая? Одним словом – мышь.
Катя допила кофе. Отёрла перчаткой покусанные губы и, бросив взгляд на укрытые тьмой поля, села в авто и, повернув ключ зажигания, выехала на автостраду. До дома оставалось полчаса. Честно говоря, Катя уже успела пожалеть, что отвезла детей. Почему-то ей показалось вдруг жутким остаться наедине с собой сейчас.
Стараясь не думать, что впереди пустая квартира, Катя припарковала авто в соседнем дворе, в своём места не нашлось. Выйдя в ночь, заблокировала старенький «рено» и неспешно пошла по тротуару. Сегодня ещё нужно будет как-то самой себе сделать укол. Катя вчера пообещала подруге,
