style="font-size:15px;"> Последний вопрос:
Ошо, я верю в религию. Я следую всем предписанным нормам морали. Я всегда жил дисциплинированной жизнью – почему же я так несчастен?
Чего еще ты ожидаешь? Ты ожидаешь какого-то чуда? Если бы ты был счастлив, это было бы чудом – но чудес не бывает.
Это естественное следствие. Просто попробуй проанализировать свой вопрос. «Я верю», – этого «Я» слишком много. «Я верю в религию. Я следую всем предписанным нормам морали. Я всегда жил дисциплинированной жизнью – почему же я так несчастен?» Этого «Я» слишком много. А «Я» – это страдание. Когда «Я» исчезает, исчезает и страдание. Блаженство – это отсутствие эго, ничего более.
Но если ты непоколебимо веришь в религию, твое «Я» будет становиться лишь сильнее. Если ты живешь дисциплинированной жизнью, жизнью контроля, ты только украшаешь свое эго. Если ты следуешь всем правилам морали, естественно, твое эго становится святым и благочестивым. А когда человек очень благочестив, это очень опасно. Ослабь силу своего «Я» – это первое.
И второе: не нужно непоколебимо верить в религию. Вера просто демонстрирует то, что ты не знаешь, и глубоко внутри где-то непременно должно быть сомнение. Как можно рассеять сомнение без знания? Ты можешь продолжать верить настолько сильно, насколько это возможно для человека, но вся сила будет только подавлять сомнение, она не может разрушить его.
Никакое сомнение никогда не разрушается силой, помни это. Силой ты можешь вытолкнуть его в бессознательное, ты можешь загнать его в основание своего существа, ты можешь загнать его так глубоко, что совершенно о нем забудешь, – но оно там. И чем глубже оно проникает, тем более оно там опасно. Оно будет влиять на все твое существо, на твои качества, оно будет воздействовать так скрытно, что ты даже не сможешь его распознать. Оно станет раковой опухолью в душе. Нет, пока ты не знаешь, остается сомнение.
Я слышал…
Когда покойный король Георг VI был мальчиком, однажды зимним утром он и его старший брат стояли, прислонившись носами к окну дворца, с завистью глядя на простых лондонских мальчишек, которые играли в снежки недалеко от дворца.
В конце концов соблазн стал слишком большим, и, улучив минутку, когда гувернантка вышла из комнаты, они надели шапки и пальто и выскользнули на улицу, чтобы присоединиться к счастливой компании.
В самый разгар игры один снежок угодил в окно дворца, и немедленно из дворца на всех парах выбежал стражник. Компания смущенных подростков и глазом моргнуть не успела, как оказалась в присутствии районного сержанта полиции.
«Как тебя зовут, мальчик?» – обратился сержант к тому, что стоял ближе всего.
«Меня зовут Эдвард, принц Уэльский», – ответил мальчик, надменно стоя по стойке смирно.
«Умник, да? – сказал сержант. – А тебя как зовут?» – спросил он второго парнишку.
«Меня зовут Георг, герцог Виндзорский», – ответил второй мальчишка.
К этому времени сержант был уже в гневе. «Я никогда в жизни еще не видел
