я зимняя ночь. Вдоль дороги шёл один большой сугроб, который из-за свежевыпавшего снега был огромной белой стеной. И никакой привычной городской грязи, сплошное детское удовольствие от возможности поваляться на снегу, упасть на спину, размахивать руками и ногами словно пловец, пинать сугробы, создавая снежные брызги. Ближе к домам стояли деревья, которые, не смотря на время года всё равно создавали объёмы своими ветками и редкими не опавшими листьями. Периодически попадались ёлки, сплошь нагруженные белым бархатом, и свисающие нитевидными линиями ветви берёз. На первых этажах домов работали различные заведения с яркими вывесками, немного в стороне проглядывались отдельностоящие пекарни, булочные, закончившие свой рабочий день, но окружённые со всех видимых сторон стеклянными стенами, со слегка потушенным светом внутри, создавали дополнительный колорит городским улицам. И в привычный день с лёгкостью приподнимали настроение всем наблюдавшим их жителям.
Дорога освещалась фонарями, при приближении к очередному столбу в окно врывался свет и отщёлкивал моменты сегодняшней встречи, заставляя, всё больше погружаться в них.
Неспешная вечерняя прогулка по расчищенным тротуарам, очень живые быстрые разговоры, как им обоим нравилось говорить с друг другом. Они обсуждали многие темы, им всегда было чего дополнить по ходу разговора. Чаще пытались бегом обсудить тему, затем рождались новые мысли у одного из них, и они переходили к ним, забывая о чём говорили и что хотелось ещё сказать, а слова всё не переставали идти.
Ник уже скучал без неё, сидя в автомобиле, без её разговоров, голоса, всегда оптимистично-весёлого тона. Ему хотелось позвонить и спросить, как она дошла, хотя сам видел этот процесс. Подождав ещё несколько минут, возникало желание спросить, а заварила ли она кофе, чай или пойдёт принять душ после прогулки. Он уже понял, что живёт ею. Но тут врывалась мысль, что он ей не хозяин, что её жизнь принадлежит только ей. Он не может навязывать или заставлять делать то, что ей будет не удобно, не комфортно и не интересно в её жизни. Во всём должна быть свобода. И если при помощи этой свободы они смогут продолжить быть и находиться вместе, то они будут и дальше счастливы.
Автомобиль продолжал движение дальше и через несколько минут остановился, Ник вышел и направился прогуляться недалеко от дома, чтобы забить себя прогулкой, движениями, отвлечься от своих мыслей, преодолевая сугробы, прикладывая физические усилия.
Для него прогулка всегда была разрядкой от одиночества, усталости, переутомления, когда уже ничего не хотелось ни посмотреть, ни почитать, ни написать или позвонить кому-то из знакомых, друзей и занять себя казалось уже совсем нечем. Он научился ходить по городу и находить в нём мелкие детали, которые каждые по крупице в отдельности дадут немного положительных эмоций, хорошего настроения. Даже старые невзрачные, серые дома, грязные дороги, спешащие с угрюмыми выражениями на лицах люди, не смотря на всю серость и суету, всё-таки можно отодвинуть сознанием, когда твоё личное настроение немного подпорчено. В такие моменты сделать это тем более легче, просто необходимо понять, что ты спешишь, немного замедлится, возможно придётся остановится чтобы присмотреться или прислушаться. Кто-то рядом проходящий рассказывает историю с улыбкой, какие-то дети, не смотря на погоду, играют. Их всех она вообще не волнует, они все заняты процессом и поэтому погода не играет никакой роли. Поворачиваешь за угол дома, а тебя сносит ветром, вот тут и надо сказать: «Мать вашу, вот это шквал!». Втиснуться глубже в куртку или улыбнуться и понять, что это всего лишь ветер, посмеяться и заметить, что какой бы он силы не дул, а эти серые, невзрачные дома стоят, они непоколебимы. И все жители домов находятся под их защитой. Им всем приятно, спокойно и тепло находится в данный момент именно в них, тем более, когда на улице идёт дождь или снег. Так, понимая каждый маленький момента, Ник получает небольшую часть счастья. И из всех крупинок собирается обычное счастье, возможно даже очень большое. Не стоит искать и ждать одну большую котлету счастья, её не бывает, вся жизнь сплошь состоит из мелочей.
Вернувшись домой, он уже мог более рационально спросить Алису не сугубо романтическо-озабоченными вопросами, а на любые темы, но с теплотой и заботой. Быть более раскованным, не ждать ежесекундно, что ответят или нет на его сообщение, шутить и подкалывать друг друга, лечь спать, не дожидаясь, что услышат твоё пожелание спокойной ночи или вообще не пожелав его.
После ужина пришли мысли, почему в школе старшие классы в последний учебный день недели не освобождают учеников после полудня? Меньше учится академически, но устраивать совместное приготовление ужина, позднего обеда самими учениками, что-то лёгкое – салаты, супы. Это возможно больше бы сближало при определённых обстоятельствах детей, давало очень полезный навык для их последующей жизни, совершенно не зависимо от полового признака, никакой дискриминации. Ещё лучше если бы директором был мужчина, он сам лично в первое такое мероприятие показывал и учил как готовить к примеру борщ. Слишком много навязанных стереотипов в нашей жизни получается, а так немного разнообразнее будет получаться, раскрепостит людей. Это как раз
