Да. Музыкальные трамваи «светлой эпохи». Один трамвай заполнял улицы величественными сонатами Бетховена, другой радостно звенел симфониями Брамса, третий двигался в ореоле виртуозных скрипок Вивальди, а четвёртый оставлял после себя воздушный и мелодичный след опер Моцарта.
Что ещё изменилось? Светофоры, слава Богу, остались прежними, а вот над фонарями кто-то вдоволь поиздевался. Вместо привычных жёлтых или белых лампочек в них вдруг вставили… синие, зелёные, фиолетовые, красные, малиновые и оранжевые! Сумасшествие. И теперь улицы города напоминают новогоднюю елочную гирлянду, нелепую, яркую и пёструю, которая мозолит глаза и быстро надоедает. Увы, эту гирлянду нельзя сорвать после праздников и убрать в ящик до следующей зимы!
Помню, как подошёл к кинотеатру. Взглянул на афиши. «Путешествия в космосе. Документальный фильм с эффектом полного погружения», «Влюблённые в танго», «Невероятная история любви учёного и оперной певицы». Одни комедии, приключения, мультфильмы и мелодрамы! Позднее, листая в Сети «Законы нового общества Сатья-юги» я узнал, что фильмы ужасов, фильмы-катастрофы, триллеры и боевики запрещены вот уже двадцать лет. Под запрет также попадают все фильмы о войнах и любые кинокартины, где проливается хоть капля крови. Молодое поколение ничего не должно знать о жестокости – пусть все преступления остаются в далёком прошлом – даже экранные! «Что же, возможно, это не так плохо, – уговаривал себя я в жалких попытках примириться с современными реалиями, – Ведь я бы не хотел, чтобы мои дети знали о насилии и жестокости… Но у меня больше нет детей. А значит – есть ли мне до этого дело?».
Если говорить о детях… У меня сложилось впечатление, что каждый ребенок в так называемом новом обществе – как минимум очень самостоятельный, как максимум – вундеркинд. На третий день моего знакомства с Сатья-югой я вышел из дома в поисках магазина и вдруг увидел мальчика, совсем ещё малыша, лет четырёх-пяти, не старше моей Виолки… С важным видом он шёл по улице совсем один… «Мальчик, ты чего, потерялся? Где твои родители», – остановил его я. – «Добрый день, дядя! Я иду в музыкальную школу». – «Один?», – оторопел я. – «Конечно! Я же уже большой, мне скоро будет пять!», – гордо ответил паренёк и деловито направился дальше.
«И не боятся родители отпускать его одного…», – подумал я и запнулся. Ну разумеется, не боятся. Это ведь идеальное общество. Это Сатья-юга. Преступников не осталось. Сама вероятность преступлений исключена. Ничего плохого просто не может случиться! Они в это верят. И это, похоже, правда. Придётся признать. Сбывшаяся мечта идеалистов? Но почему же тогда меня трясёт от ненависти? Почему всё вокруг кажется таким нереальным, иррациональным, эфемерным? «Ты просто завидуешь. Ты завидуешь. Что светлое будущее наступило. Но не для тебя. Не для твоей семьи. И всё, что остаётся тебе теперь – лишь молча и безропотно наблюдать за чужим счастьем…».
Я шёл по улице и никому не улыбался. Я задевал прохожих
