европейское лицо, губы, правда, великоваты и похожи на две пампушки (но они его не портят), а все остальное у него доведено до совершенства. Конечно же, непрошеный гость – хахаль тетушки, который с особым рвением ее тараканит (это слово я произношу про себя с наслаждением, хотя, когда впервые наткнулась на него, читая Чехова, оно меня покоробило). А то, что он настоящий доктор, – и ежу ясно. Во-первых, несмотря на белозубую улыбку и яркие белки, он черен как сапог. Во-вторых, он испускает ауру своеволия, отваги и эротического волнения, которые я испытывала, испробовав замечательного вина «Черный доктор», когда меня тайком от взрослых угостила тетушка почти год назад.
Тогда она ворвалась в мою комнату в сильнейшем волнении, как будто за ней гнался полк разъяренных солдат. Минут за тридцать до этого меня нагло выдворили из кухни, где тетушка и ее приятель Володя пили чай. Чем они занимались после чая, я могла только догадываться.
– Вот… – отдышавшись, тетушка потрясла перед моим носом бутылочкой для детского питания, наполненной черной жидкостью.
– А это зачем? – я скосила глаза на соску, прочно натянутую на горлышко бутылки.
– Ты же еще маленькая, поэтому засоси чуть-чуть и все… – тетушка подсунула бутылку с соской к моим губам, – ну…
Я действительно считала себя маленькой – мне исполнилось только двенадцать.
– А это что, деготь или дизель? – моя шутка осталась незамеченной.
– Давай, не дрейфь, не пожалеешь… вино – пальчики оближешь, – торопила тетушка, и я, предварительно взяв бутылочку в обе руки, смело засосала ароматную жидкость.
Дырка в соске оказалась огромной – все содержимое бутылочки в секунду осело в желудке. Тут же у меня разгорелись щеки и закружилась голова.
– А что это с ними? – я пощупала щеки рукой и взглянула на тетушку.
– А это тебя кто-то вспоминает, – тетушка вроде бы раздвоилась, но вскоре опять собралась воедино и приняла обычный строгий облик.
– Тсссс, – она приложила указательный палец к губам и, шурша юбкой, выскочила из комнаты, не забыв, однако, прихватить пустую бутылочку, которая мне отчего-то напомнила шприц.
Щеки мои разгорелись сильнее, ноги и руки стали ватными и, развалившись на кресле, я, наконец, ощутила лирический трепет и наслаждение. Действительно, кто меня вспоминает? – Сережа Фатюхин, отпетый хулиган во дворе, но зато верный товарищ, или высокий голубоглазый мальчик, недавно появившийся в нашем классе, остряк-самоучка, который нравился всем девочкам без исключения.
Я умозрительно вглядывалась в лица мальчиков, гадая кто же из них? – пока не начала икать. Однако встать, пойти и попить холодной воды у меня не хватило сил – неведомая тяжесть вдавила меня в кресло…
– Ты что и в самом деле испугалась? – цепкая рука тетушки берет мое колено в тиски, и я отвлекаюсь от воспоминаний.
– Что затихла?.. Это и есть доктор, – тетушка переходит на шепот. – Сейчас в него, как в большую пещеру, скроются
