довольно разулыбалась:
– Приятно видеть постоянных гостей! Напомню, у нас все сладости готовятся в день продажи.
– Ладно… – пошла на попятную от двойного натиска Марина Николаевна. – Найдется что-нибудь без теста?
– У них здесь изумительное суфле!
– Сегодня только торт-суфле, пирожные пока не подвезли. Но ради такого дела я поговорю с менеджером, думаю, он согласится отрезать для вас кусочек, – пообещала девушка.
Как только официантка отошла, Варвара Сергеевна искоса посмотрела на Марину Николаевну – ее большие беспокойные глаза блуждали по столу, ни на чем не задерживаясь. Варвара Сергеевна решила выдержать паузу и достала из сумки телефон. Сделав вид, что ищет в нем что-то важное, открыла вчерашнюю переписку с Валерой.
«Во сколько будешь?».
«Не раньше девяти».
«Молдаване сказали, через несколько дней пора определяться с чистовыми материалами. Если ты мне доверяешь, попробую подобрать сама».
«Хорошо».
И все… Ни любви, ни тоски, ни жалости – ни между, ни вместо строк.
Только бытовая необходимость.
«Неужели у любого нормального мужчины всегда на первом месте самореализация? Господи, Варя, тебе же в самом деле не двадцать пять, чтобы ревновать мужика к работе!» – тут же одернула она себя.
– Это ведь не ваша квартира? – наконец спросила Марина Николаевна.
– Не моя. Это квартира моего гражданского мужа, и я в ней не прописана. Но, разве это что-то меняет? – улыбнулась Варвара Сергеевна.
– Конечно, нет. Знаете, я все кручу в голове события того утра, и теперь уже практически уверена, что мужчина, выскочивший из подъезда, имеет отношение к пожару. Считайте, что это интуиция. Жалею, что слишком поздно вспомнила, надо было рассказать об этом дознавательнице.
– Да бросьте! – усмехнулась Самоварова. – Дело бы точно так же прикрыли за недостаточностью улик. Под ваше описание может подойти практически любой!
– Я вспомнила: у него через плечо была перекинута небольшая спортивная сумка! – будто не слыша Варвару Сергеевну, воскликнула Марина Николаевна.
Глаза ее блестели.
Варвара Сергеевна прекрасно понимала, что ее собеседницей движет чувство надуманной вины, нанизанной на неустойчивое психоэмоциональное состояние.
– Марина… С таким описанием никто нас слушать не станет.
– Я понимаю… Но я должна была вам это рассказать.
Самоваровой вдруг стало ее искренне жаль. Не из-за спортивной сумки неизвестного мужчины Марина пришла на эту встречу, ей, успешной и уверенной в себе лишь для вида, катастрофически не хватало простого человеческого внимания. Варвара Сергеевна мысленно представила себе ее мужа-трудоголика, по воскресеньям ходящего на службу в церковь, подруг – зацикленных на сохранении уходящей молодости карьеристок, еще, наверное, где-то есть родители, живущие, предположим, в области, наверняка они ею гордятся – самодостаточной,
