принять участие в беседе.
– Не думаю, что он зайдет так далеко. Его верность папе нерушима.
– Вы с ним знакомы?
– Лично – нет. Но дядя часто говорил о нем. Он очень его уважает.
Арман де Бюр поменял положение в кресле, внезапно почувствовав неудобство.
– Кстати, господа… Думаю, необходимо привлечь ваше внимание еще к одной детали. Как вы уже поняли, услышав имя нашего сотоварища, – он кивнул в сторону Танкреда, – его дядя – сам Боэмунд Тарентский, член Совета крестового похода и, соответственно, советник Петра Пустынника.
От этого заявления в зале повеяло холодом. Танкред остался невозмутим. Явно удивленный, Гийом де Северак пристально разглядывал его. Не моргнув, Танкред выдержал его взгляд, искренне сомневаясь, что столь влиятельный человек мог быть не в курсе подобной информации.
– Клянусь Господом, это довольно… затруднительное обстоятельство, – заявил тот. – Друг мой, простите мою прямоту, но куда будет направлен ваш меч в случае явного конфликта между Советом крестоносцев и орденом?
Танкред мгновенно почувствовал легкое покалывание в затылке – верный признак подступающего гнева. Но провокация Северака была слишком очевидной – хотя и косвенной, – чтобы он на нее поддался. Поэтому он тщательно взвешивал каждое слово.
– Не думаю, что дал когда-либо малейший повод сомневаться в моей преданности взятым на себя обязательствам. Больше того, Гийом де Северак, вот уже много лет, как я постоянно подвергаю испытанию свою честность, тщательно скрывая от дяди – того, кто помог мне сделать первые шаги в военной карьере, – свою принадлежность к ордену Храма. Подобная ситуация – постоянный источник моих внутренних переживаний, которые должны бы вызывать у вас скорее сочувствие, нежели недоверие.
То, что простой лейтенант осмеливается отвечать ему с такой уверенностью, согнало краски с лица де Северака. Он уже открыл рот, собираясь возразить, но Арман де Бюр решительно вмешался:
– Не надо так горячиться, молодой Тарент. Задавая подобные вопросы, Гийом де Северак всего лишь исполняет свой долг. Не забывайте, наша задача здесь – защищать интересы ордена, и если один из нас станет препятствием для осуществления этой задачи, то, как вы, я надеюсь, понимаете, ему уже не будет места в Совете.
– Естественно, – ответил Танкред. – Я прекрасно осознаю эту необходимость, но не думаю, что окажусь в подобном положении.
Северак, на лицо которого так и не вернулись краски, явно не желал на этом останавливаться.
– Разумеется, племянник Боэмунда Тарентского, вы не предполагаете, что окажетесь в подобном положении. Но не угодно ли вам будет со всею определенностью ответить на мой вопрос, а не отделываться сентиментальными рассуждениями. Прошу вас.
Думая одернуть наглеца, Танкред не предполагал, что тот продолжит настаивать. Повторить вопрос, учитывая, какой был дан ответ, заключавший в себе
