это нарушение нашей сети. По немому соглашению все мы говорим об ощущении потери – отдалении, истощении, ослаблении силы сигнала. По негласной договоренности все мы не говорим об остальном, да и все равно это не описать словами направляющих. Мы испытываем обжигающее ощущение, зуд по всему телу и рассыпающееся сопротивление узла древнего до-сил-анагистского провода, какие мы порой встречаем во время нашего исследования земли, ржавого и острого от разрушения и неиспользованного потенциала.
Что-то вроде этого.
Кто отдал приказ? Я хочу знать.
Гэва стала медленной дефектной рябью суровых, разочарованных, смятенных узоров. Проводник Галлат. Остальных проводников это разозлило, и некоторые передали это наверх, и потому сюда и прислали Келенли. Для удержания оникса и лунного камня пришлось задействовать всех нас. Их беспокоит наша стабильность.
Я раздраженно отвечаю: Возможно, им следовало подумать об этом раньше…
– Да, я связана с проектом, – прерывает нас Келенли, хотя это не было прерыванием вербального общения. Слова очень медленны по сравнению с земноречью. – У меня, понимаете ли, есть некое магическое чутье и способности, как у вас. – Затем она добавляет: Я здесь, чтобы учить вас.
Она переключается между речью проводников и нашей земноречью так же легко, как и мы. Ее общение представляется как лучистый, тяжелый металл, обжигающие кристаллизованные магнитные линии метеоритного железа, и еще более сложные слои под этим, и оно такое острое и мощное, что мы с Гэвой изумленно втягиваем воздух.
Но что она говорит? Учить нас? Нас не нужно учить. Мы были сделаны уже знающими почти все, что нам нужно знать, а остальное мы узнали за первые несколько недель нашей жизни вместе с сородичами-настройщиками. В противном случае нас бы тоже отослали в терновую рощу.
Я делаю хмурое лицо.
– Как вы можете быть настройщицей вроде нас? – Это ложь, сказанная для наших наблюдателей, которые видят только поверхность вещей и думают, что мы тоже. Она не белая, как мы, не маленькая и не странная, но мы узнали, что она наша, как только ощутили катаклизм ее присутствия. Во мне нет неверия, что она не одна из нас. Я не могу не верить неоспоримому.
Келенли улыбается, чуть криво, улавливая ложь.
– Не совсем как вы, но достаточно близко. Вы – завершенный шедевр, я – модель.
Нити магии в земле нагреваются и дрожат эхом и добавляют иное значение. Прототип. Контроль для нашего эксперимента, сделанный заранее, чтобы посмотреть, какими нас надо было бы сделать. У нее есть лишь одно отличие, вместо множества, которыми обладаем мы. У нее есть наши тщательно разработанные сэссапины. Этого достаточно, чтобы выполнить задачу? Уверенность ее земного присутствия говорит – да. Она продолжает словами:
– Я не первая из созданных. Просто первая из выживших.
Все мы проводим в воздухе рукой, отгоняя Злую Смерть. Но я позволяю себе выглядеть так, словно я не
