тщетно пытался перевернуться в воздухе и встать на пол!
– Я летать, как чайка, – засмеялся он, находя, видно, свое положение скорее забавным, чем опасным.
Что же случилось? Разве в мире будущего нет силы тяжести? Я принялся вглядываться сквозь прозрачные стены, пытаясь определить географическое положение территории, на которой мы оказались.
Должно быть, стояла ночь. Мне так показалось, потому что вокруг царил мрак, нарушаемый лишь блеском миллионов холодных звезд. Но почему звезды светили со всех сторон? Ведь даже если мы оказались на вершине горы, нас должны окружать смутные очертания далекого горизонта.
Но нигде не было видно ничего похожего – только рой огней неизвестных созвездий. С растущим удивлением я посмотрел на кристально-прозрачный пол. Подо мной, словно в ужасной бездне, горели ледяные огоньки неизвестных галактик! Я понял, пораженный до глубины души, что мы оказались в открытом космосе.
Первой мыслью, пришедшей мне в голову, было предположение, что солнечная система исчезла. Что-то с ней через двадцать тысяч лет произошел какой-то космический катаклизм. А мы с Ли Вонгом, двигаясь с невероятной скоростью в абстрактном временном измерении, каким-то образом смогли его избежать.
Затем, как удар грома, пришло понимание истинного положения вещей. Сфера двигалась только во времени; а земля и солнце перемещались в пространстве прочь от нас, так же как все звездные и планетные тела. Мне даже в голову не приходило такое непредвиденное обстоятельство, когда я делал подсчеты, поскольку я считал, что законы гравитации будут держать нас в том же самом положении по отношению к земле, из которого мы стартовали. Но, очевидно, эти законы не действовали в таком измерении, как время. Мы все еще оставались на месте относительно обычного пространства и в тоже время отделились от земли примерно на двадцать тысяч лет космического дрейфа! Задуманное как машина времени, мое изобретение стало маленьким волшебным транспортным средством для межпланетного полета.
Сказать, что я был ошарашен, значит – подтвердить неадекватность человеческих слов. Меня охватила волна ужасной и отвратительной паники, какой я раньше никогда не испытывал. Чувства исследователя, потерявшегося без компаса среди бескрайних льдов арктической пустыни, не шли ни в какое сравнение с охватившими меня ужасом и отчаянием. Я раньше и предположить не мог, какой безмерный страх можно испытывать перед межзвездной глубиной и пространством, бездной, не имеющей ни границ, ни направления. Мне казалось, что я кружусь, как пылинка на ветру безмерного хаоса, в головокружительном смятении как духа, так и тела.
Я потянулся к рычагу, обращающему вспять энергию времени, и послал сферу назад, к точке старта. И тут же, несмотря на охватившие меня панику, страх и смущение, я почувствовал, что не хочу возвращаться. Даже в холодной межзвездной бездне меня не привлекала мысль о неинтересном для меня и заурядном мире, который я покинул.
Я
