style="font-size:15px;"> Поместье Лаик
«Le Neuf des Coupes»[61]
1
В первый раз Суза-Муза-Лаперуза граф Медуза из Путеллы заявил о себе хмурым зимним днем. Капитан Арамона поднял крышку супницы и выудил оттуда огромную ярко-малиновую перчатку с шестью пальцами. Перчатка была с левой руки, что по кодексу поединков означало вызов, посылаемый отсутствующему. Дескать, вызывающий не застал вызываемого дома, но не счел возможным откладывать объяснение на потом.
Каким образом перчатка оказалась в столь любимом капитаном наваристом бульоне, оставалось загадкой, но она там была. Обалдевший от неожиданности и злости Арамона отшвырнул добычу в сторону, та пролетела над столом, отмечая свой путь жирными брызгами, и упала на пол у камина. Мышевидный слуга споро убрал супницу и вернулся с новой, в которой не было ничего неожиданного. У капитана хватило ума закончить завтрак и выйти из трапезной, не глядя на наглое малиновое пятно на сером камне.
Когда Арамона с менторами и священником удалились, унары выскочили из-за стола и столпились вокруг шестипалого чудища. Норберт поднял и распрямил истекающую бульоном перчатку. На ней было вышито подобие герба, где среди скрещенных копий и сосновых ветвей[62] красовалось блюдо с лежащей на нем свиньей, в пузо которой был воткнут обеденный нож, а вокруг краги шла надпись, повествующая, что владельцем сего герба является благородный и голодный Суза-Муза-Лаперуза. Долго любоваться на трофей унарам не дал вошедший слуга, молча и равнодушно взявший перчатку из рук Катершванца. Но это было только начало.
Послав Арамоне форменный вызов, Суза-Муза приступил к военным действиям. Первым его подвигом стала порча портрета в фехтовальном зале. Таинственный граф изуродовал воинственный арамоний лик, пририсовав ему свинячье рыло и свинячьи же уши. Художником Медуза оказался посредственным, но унары проявили к нему снисхождение, чего нельзя было сказать про самого Арамону.
И без того красная рожа капитана стала вовсе багровой, но, вопреки ожиданиям Дикона, ногами Арамона не затопал, а медленно обошел своих воспитанников, поочередно разглядывая каждого по-рачьи выпученными глазами. Выдержать это оказалось непросто. Неудивительно, что прыщавый Анатоль вспыхнул и опустил голову.
Арамона молчал, молчали и унары. Тишину нарушал лишь ледяной зимний дождь, монотонно вгоняющий в подоконник водяные гвозди. Когда напряжение стало невыносимым, господин капитан соизволил заговорить.
– Вступая в фабианское братство, вы знали, что за проступок, совершенный одним, отвечает или виновный, или все. Обеда сегодня не будет. Ужина – тоже. Если, разумеется, я не узнаю, кто посягнул на изображение доверенного лица нашего короля!
– Хрю, – отчетливо раздалось откуда-то слева. В надорский замок однажды забрел чревовещатель, немало потрясший пятилетнего Дикона. Оказалось, кто-то из его товарищей в полной мере владеет этим искусством. Арамона бросился на голос, но, разумеется, никого не нашел. Эстебан,
«Девятка Кубков» – младший аркан Таро. Карта очень неоднозначна. Ее можно трактовать лишь в контексте всего расклада. Девятка Кубков может означать вспышки интуиции, предчувствие, успех, благополучие и в то же время трудности, болезни. П.К. говорит об ошибках, несовершенстве, смешении добра и зла и вместе с тем об искренности, наивности, чистосердечии.
Сосновые ветви, обрамляющие щит с гербом, указывают на графское достоинство, еловые – на баронское, кипарис – дерево герцога, а кедр – королей.
