рюмочку, пан Суржак?
Гриц понял, что встреча подходит к концу. Что ж, он так и доложит командиру ячейки: оуновцы себе на уме, карты раскрывать не торопятся и действовать собираются, судя по всему, самостоятельно.
– Благодарю, пан Тиртый. Мне достаточно. И вообще, пора ехать.
– Не смею задерживать, пан Суржак. Надеюсь, наша встреча не последняя. Михась, – повернулся он к звероподобному мужику у дверей, – проводи гостя.
Гриц, вставая из-за стола, не заметил взгляда, которым вожак одарил помощника. В боевой группе давно была наработана система условных знаков, жестов, даже взглядов. Михась едва заметно кивнул.
Они прошли через прихожую к двери. Бородатый Михась пропустил Грица вперёд.
– Будь ласка, пан, – прогудел он из-за спины, – повэртай щэколду.
Гриц взялся за задвижку, та оказалась необычайно тугая. Пришлось ухватиться обеими руками. В тот же миг Михась сгрёб Суржака и сильным отработанным захватом намертво зажал его руки – не вздохнуть, не крикнуть, не пошевелиться. А громила одним движением проколол грудную клетку «орлёнка» длинным стилетом до самого сердца.
Сын мелкого служащего из Лодзи и уроженки Винницы даже не успел ничего понять, только вспышка острой боли – и всё.
Михась легко подхватил мёртвое тело, перенёс его к двери напротив. Постучал условным стуком. Отворили.
– Принимайте гостя, – прогудел с усмешкой великан и шагнул за порог.
В это время Степан Тиртый, друг и сподвижник Степана Бандеры, повернулся к похожим один на другого хлопцам, не проронившим за время беседы ни слова.
– Что я вам говорил? Паны способны только болтать. Хуже того, начнут суетиться, елозить. Лезть со своей дилетантской инициативой, мешаться под ногами. Пусти их в дело, сами сгорят и нас спалят. С этими «орлятами» нужно кончать. Тем более, они о нас знают.
– А что делать с «Зигзагом»? – спросил один из молчунов. – Их эмиссар ожидается со дня на день.
По данным разведки ОУН, существовала ещё одна националистическая польская организация, напрямую связанная с Дефензивой[2]. Название «Серебряный зигзаг» прямо указывало на знаки воинского отличия в польской армии и прозрачно намекало, что эти ребята предпочитают силовые методы борьбы политическим. Однако в настоящее время представителей «Зигзага» во Львове не имелось. Так, по крайней мере, считали оуновцы.
– Когда появится, тогда и будем решать, – ответил Тиртый. – Посмотрим, что это за птица.
Вернулся Михась. Кивнул, мол, всё в порядке и добавил:
– У вэльможного пана було хорошэ нимэцкэ авто. Точнише, пан був, а авто залишилося.[3]– И улыбнулся широко и добродушно. – Так що з ним робыти?
– Авто, это хорошо, – ответил Тиртый. – Авто нам пригодится уже сегодня. Отгони на
Польская военная разведка.
«Точнише, пан був, а авто залишилося»
