жиртреста-одноклассника, над которым все издевались – включая саму Лину и Машу, которая, возможно, уже была мертва.
– Я понимаю, что для девушки очень важен первый раз, так что только от тебя зависит, насколько гладко все пройдет. Я буду нежен, если ты будешь хорошей девочкой. Или я сделаю все грубо, если мне что-то не понравится. Неизменным остается одно – я это сделаю. Договорились?
Лина молча рыдала на полу, стараясь подавить всхлипы.
– Договорились? – он пнул ее ногой.
– Угу, – пропищала она, закивав головой.
– Ну и хорошо, – он облизал губы и с улыбкой поднял Лину за плечи.
Она вся тряслась, как от тика. Его это только забавляло. Он взял ее руку, приложив усилие, чтобы оторвать ото рта, и провел ею по своему обнаженному торсу.
– Нравится?
– Угу, – Лина закивала, зажмурившись и не смотря на сержанта.
– Ты глазки-то открой.
Лина продолжала стоять с закрытыми глазами и молилась, чтобы все это оказалось просто ужасным сном.
– Смотри! – закричал он.
Лина пересилила себя и посмотрела на голую грудь сержанта и живот, по которому он продолжал водить ее рукой. Он с наслаждением наблюдал за девушкой напротив, уверенный в своей привлекательности. Когда ему это показалось достаточным, он скинул расстегнутую рубашку, привлек к себе Лину и начал гладить ее по спине. Потом забрался под юбку и продолжал наблюдать за ее реакцией. Она вся скукожилась, пыталась исчезнуть. Вот тогда Лина готова была бы умереть, но все еще не могла поверить, что это происходит на самом деле. Что это происходит с ней. Что она, еще вчерашняя школьница, сидевшая за партой, стоит перед полуголым незнакомым парнем, который трогает ее в тех местах, к которым не прикасался никто посторонний. А главное, что все это происходит против ее воли, против желания, против всех представлений о том, как это должно было бы быть.
Она пыталась вяло сопротивляться, но за каждое лишнее движение получала по лицу. Когда Лина осталась без одежды, сержант потащил ее на кровать и, нависая над ней, как колосс, принялся расстегивать брюки. Лина впервые в жизни видела перед собой совершенно голого мужчину. И впервые в жизни она совершенно не хотела видеть перед собой совершенно голого мужчину. Он склонился над ней и принялся целовать в обездвиженный рот, в котором запрятался вопль ужаса.
– Ты, может, еще и не целовалась никогда? – хмыкнул сержант, оторвавшись от вялого языка Лины. Она нерешительно помотала головой, оставляя на его усмотрение интерпретацию ответа. Тот решил, что перед ним совершенно неопытная девчонка, и стал наставлять ее: – Просто повторяй за мной.
Лина продолжала бездействовать.
– Я, по-твоему, лежу, как труп? – сурово спросил сержант.
Она помотала головой.
– Тогда и ты не должна. Ясно?
Она медленно кивнула.
– Если бы мне нужен был труп, я бы уже придушил тебя.
Он снова принялся ее целовать. Активно работал языком, но все было без изменений. Тогда
