его, окажись она за пределами своего заточения.
Прошло несколько месяцев с тех пор, как Лина попала в рабство. Она ни разу не говорила со своим хозяином, если не считать вынужденных фраз, служивших ответами на вопросы. Оставить их без внимания можно было только ценой здоровья. Хозяин пришел грустный и молча уселся на стул. Лина исподлобья наблюдала за ним, не говоря ни слова.
– Я никогда не хотел просто сделать тебе больно, – после долгого молчания сказал он.
Лина прислушалась, но не шелохнулась.
– Для вас все кажется нормальным… вы гуляете, трахаетесь напропалую, не задумываясь о том, что будет чувствовать тот, кому вы достанетесь… если бы я опоздал, ты бы стала такой же, как все эти швали, трясущие своими дырками, как пряниками, перед всяким отрепьем. А разве такой ты хотела бы быть, а, Лина?
– Нет, – ответила та. Она не помнила, чтобы называла ему свое имя. Но он с самого начала знал его. Вполне возможно, она сообщила его при знакомстве, которого совсем не помнила. Но оставалась надежда и на то, что он узнал его от Маши. Могло ли это означать, что он не убил ее? Вряд ли… ведь с его взглядами на жизнь и строгими требованиями к женщинам он не стал бы мириться с такой, как она. Маша не была девственницей, и хозяину бы это вряд ли понравилось.
– Вот и я о том же! – оживился он. – Ведь ты должна понимать, что я о тебе забочусь, дурочка.
Со стороны хозяин казался вполне нормальным. Но уверенность и фанатизм, с которыми он вещал совершенно абсурдные для Лины вещи, убеждали ее, что он невменяем. А ведь со временем именно эта уверенность и заставила её поверить ему. Он так рьяно отстаивал свои идеи, что Лина невольно задумалась, вдруг за этим нечто большее, нежели просто безумие.
– Когда-нибудь ты поймешь, что я прав. Я надеюсь, что это произойдет как можно скорее, и нам обоим не придется так сильно мучиться. Понимаешь?
– Угу, – Лина кивнула, хотя с трудом улавливала суть его слов.
– Я правда не хочу, чтобы ты страдала. Я хочу сделать тебя счастливой. Ты должна это понять. Должна. Подойди ко мне, зайка, – хозяин нежно улыбнулся, что на первых порах было редким явлением.
Лина медленно подошла к стулу, уже зная, что последует дальше. Она ненавидела это, но все реже сопротивлялась. Она знала, что хозяин в любом случае сделает свое дело вне зависимости от того, будет она сопротивляться или нет. Отличие заключалось в том, что при повиновении она не оказывалась избитой.
– Я же люблю тебя, – притянул к себе Лину хозяин и усадил на колени. – Когда-нибудь ты поймешь это и тоже меня полюбишь. Вот увидишь. Скорее всего, ты меня уже любишь, просто не знаешь. Но я помогу тебе поскорее понять это.
Из глаз Лины потекли слезы, ее била мелкая дрожь, но она сидела в молчаливом ожидании, мысленно убеждая себя, что все это происходит не с ней.
Это кто-то другой сидел на коленях у этого ненормального. И кому-то совершенно
