Он долго хранил прощальное письмо от неё, оно и по сей день оставалось среди его вещей, оставленных у квартирной хозяйки на хранение.
«Мой любимый Марик, я не знаю, в чём мы виноваты, но нас не выпускают из нашего посёлка. Нам объявили, что дают два дня на сборы, и мы срочно пакуем чемоданы. Нам придётся оставить дома и скотину. Нас куда-то переселяют, вроде бы из-за симпатий к немецким фашистам, но никто ничего не понимает. Я надеюсь, что всё встанет на свои места после того, как власти разберутся в происходящем, и нас вернут обратно. Я очень хочу вновь быть с тобою вместе. Знай, что я очень тебя люблю и буду ждать нашей встречи. Но если от меня не будет вестей год, или два, или три, найди себе другую, а меня забудь. Я лишь хочу, чтобы ты был счастлив».
Он нашёл это письмо в своём почтовом ящике через месяц после её исчезновения, оно было сильно помятым и довольно грязным. Видимо, его выбросили из идущего поезда, и кто-то подобрал и отправил, а может быть, уговорили охрану. Он ездил тогда в Ольгин посёлок, разыскивая её, но его остановил патруль; долго и придирчиво проверял документы и выпытывал, что он здесь делает. В конце концов его отпустили, посоветовав забыть сюда дорогу. Посёлок пустой, все жители уехали. Больше ни на один вопрос он ответа не получил. Прошло около полутора лет прежде чем он оправился от боли расставания и убедился, что нет надежды на встречу с ней. Образ Ольги постепенно таял и окончательно растворился, когда он уступил Ларисиной настойчивости. Если уж быть совсем честным, то Лариса проявила завидное терпение и понимание. И Марк решил, что преданней друга не найти. Тогда он уже почти перестал вспоминать об Ольге. Но что же с ней произошло, и как она попала сюда? Ведь не депортировали же её в Германию?
– Узнаёте меня, Михаил Николаевич?
– Да.
– И я вас сразу узнала, но на всякий случай решила убедиться, что это мой Михаил Николаевич. Ну что же вы молчите, расскажите о себе.
– Мне нечего рассказывать. Я не знаю, что произошло, почему я пленный и стою здесь, а ты меня допрашиваешь.
– Пленный должен вежливо разговаривать с офицерами Вермахта. Вам следует называть меня Ольгой Антоновной или фрау лёйтнант, по-вашему – это лейтенант. В следующий раз вы будете наказаны. У нас уделяют большое внимание дисциплине.
– Извините, фрау лёйтнант.
– Итак, вы закончили институт с красным дипломом?
– Нет, но оценки все хорошие.
– Надеюсь, знания тоже?
– Я собирался вернуться в институт с отпуска, работать на кафедре и начать писать диссертацию.
– Здорово. Вас ожидала хорошая карьера. Как вы попали на фронт?
– Я был в отпуске, в Ленинграде, я там жил и учился несколько лет до поступления в Саратовский институт, я рассказывал вам.
– Да, я помню.
– Объявили о начале войны, я военнообязанный, поэтому должен был явиться в ближайший военкомат, оттуда меня и мобилизовали.
– Вам приходилось стрелять в немецких
