style="font-size:15px;"> – Да, вы правы. Имя царя для простого народа свято. Всегда бунтовщики, чтобы привлечь народ, объявляли себя наследниками престола. И Лжедмитрий, и Разин, и Пугачёв. Они понимали, что против царя народ бунтовать не будет… Да, не будет, – повторил владыка и задумался. – Если только его не собьют с толку, не подорвут веру в царя.
Владыка ещё раз внимательно посмотрел на своего собеседника.
– Константин Александрович, я хочу вам предложить место смотрителя Великоустюжского духовного училища.
На лице собеседника отразилось удивление.
– Но, Ваше Преосвященство, насколько я знаю, на этой должности должен быть священник.
– Да, таково требование Синода. Но, я думаю, вы достойны священного сана.
– Видите ли, владыка, у меня серьёзный физический недостаток – врождённый подвывих бедра. Я сильно хромаю, и это неизлечимо. Потому мне до сих пор и не предлагали принять духовный сан.
– Да, я понимаю, но думаю, что эта хромота не помешает вам служить Литургию.
5 июня 1907 года вышел указ Синода, по которому Константин Александрович назначался на должность смотрителя Великоустюжского училища. 30 июля 1907 года К. А. Богословский был рукоположен епископом Никоном в сан диакона, а 1 августа – в сан иерея.
3. Накануне катастрофы
(1917 г.)
– Ну, я пошел, оставайтесь с Богом, – говорил Павел своей жене, уходя поутру на работу. Был конец февраля, но на дворе стояла настоящая зима, и Павел, как всегда, надел валенки и овчинный тулуп.
– Придешь сегодня обедать? – спрашивала Татьяна.
– Приду, скорее всего. Кажется, сегодня никуда ехать не надо.
По полу зашлепали босые детские ножки, из комнатки выскочил старший сын, восьмилетний Гриша:
– Тятя, можно я приду к тебе в кузню?
Еще один, уже совсем тонкий голосок, послышался из-за полуоткрытых дверей:
– И я тозе хотю в кузню. Хотю мехи катять.
Это проснулся младший сын, пятилетний Ваня.
– У мамки проситесь. Коли отпустит, так приходите.
Десять лет назад Павел женился, отслужил в армии и теперь работал в каретной мастерской Девяткова. Работа ему нравилась, да и заработки сначала казались неплохими: он получал в месяц не менее двадцати рублей. Снимал домик поблизости от мастерской и уже было подумывал о покупке собственного дома, но помешала война. Цены на продукты росли так быстро, что едва хватало на еду. Выручала деревня: родители иногда подбрасывали кое-что. Хорошо, хозяину удалось заключить договор на изготовление продукции для армии: делали санитарные повозки для госпиталей, ремонтировали пожарные экипажи. Все три мастера, в том числе и Павел, были освобождены от армейской службы.
Сам Дмитрий Кириллович заметно постарел, но был еще полон сил и вынашивал планы после войны освоить в своей мастерской ремонт автомобилей.
