tle>Эта книга об искусстве, деньгах и об отношениях между ними, а также о том, как эти отношения меняются и, в свою очередь, меняют искусство. Эта книга о том, как люди творчества – музыканты, писатели, художники, кинематографисты – зарабатывают на жизнь или пытаются выжить в экономических условиях XXI века.
Вот вам несколько зарисовок.
МЭТТЬЮ РОТ, хасидский мемуарист, автор книг для детей и подростков, малой прозы, слэм-поэт, дизайнер видеоигр, блогер, создатель зинов[1], сценарист. В свое время встречался с секс-работницей нееврейского происхождения, выступал на Бродвее с Def Poetry Jam и стал единственным мужчиной в составе Sister Spit, феминистического коллектива из Сан-Франциско, работающего в разговорном жанре: он готовил этим бунтарррркам еду на шаббат. Мэттью стал автором таких книг, как «Йом-кипур нон-стоп» (Yom Kippur a Go-Go), «Не обращай внимания на Голдбергов» (Never Mind the Goldbergs) и детской истории «Мой первый Кафка» (My First Kafka). Рот, милый, похожий на ребенка, пишет и рисует в маленьких блокнотиках во время своих долгих поездок между Бруклином и Манхэттеном, где он живет с супругой и четырьмя детьми. Если вдохновение приходит к нему в шаббат (а оно к нему приходит постоянно), то приходится ждать заката, чтобы записать мысль.
Почти все, что делает Рот, приносит ему мало денег или не приносит вовсе. Когда в 2004 году он продал свою первую повесть за 10 тысяч долларов, эта сумма была чуть ли не вдвое больше того, что он заработал за весь предыдущий год. В 2016 году, после работы с видеоконтентом для иудейского веб-сайта, создания видеоигр в EdTech-компании, а затем – сценарной работы для научно-популярных скетчей в Sesame Workshop, Рот ответил на анонимный рекрутерский пост в нью-йоркской группе для сценаристов игр в Facebook. Оказалось, что это была вакансия от Google. Креативный писатель. Сперва он занял должность в «команде по вопросам личности» для Google Assistant, занимаясь написанием реплик и придумыванием пасхалок – неожиданных бонусов и шуток.
«Когда я попал в Google, все мои друзья сразу начали: “О, нашел себе тепленькое местечко!” – рассказывал Рот. – И примерно неделю или полторы я тоже так думал». Но оказалось, что устроился он по договору, без каких-либо выгод: для одиноких и молодых сотрудников деньги были неплохими, но недостаточными для человека, чья семья тратит 30 тысяч в год только на медицинские страховки. Договор подлежал продлению на срок от трех до шести месяцев, но согласно закону штата – не более чем на двухлетний период в целом. На момент нашей беседы он работал на этой должности уже полтора года. Также Рот приближался к новому рубежу. «Почти тридцать девять с половиной, – ответил он, когда я спросил, сколько ему лет. – Я не молодею».
Рот решил сравнить себя с Океаном Познаний, сказочником из детской повести Салмана Рушди «Гарун и Море историй» (Haroun and the Sea of Stories), чей «фонтан идей иссякнет» в один злополучный день. «Я до чертиков боюсь, что однажды мой мозг просто отключится, или что мне станет страшно постоянно подавать новые волнующие идеи», – признался он, понимая, что таким образом останется на пороге среднего возраста без творческой работы.
ЛИЛИ КОЛОДНИ (псевдоним), согласно всем возможным стандартам, может считаться успешным молодым иллюстратором. Ее очаровательный детский стиль принес ей неплохие гонорары от Penguin Random House, HarperCollins, New York Times, New Yorker и многих других известных издателей. «Друзья говорят мне: “Ты везучая, ты нашла занятие, которое идеально тебе подходит”, – рассказывает она. – А когда я сама ощущаю себя талантливой, когда ловлю волну, я просто знаю, что и как нужно делать. Что я на своем месте». В то же время Колодни беспокоится за финансовую сторону вопроса. «Я всегда просто сводила концы с концами, – признается она. – У меня нет сбережений». Когда я спросил, каковы ее «запросы» – то есть цифра, сумма в долларах, которая устроила бы ее как ежегодная прибыль, она ответила: «Такой цифры нет, но только потому, что я откладывала саму мысль о ней на потом. Мне тяжело представлять будущее».
Однако после нашей встречи дела у нее немного пошли вверх. Она несколько раз «сходила в кафе, не думая о тратах» и «кое-что купила», не проверяя при этом свой банковский счет, опасаясь, что израсходует лимит. Также с помощью агента Лили работала над проектом, который должен был, как она планировала, вывести ее карьеру на новый уровень. Она описала это как «импрессионистские полухудожественные мемуары».
«Я думала, что это такой способ быстро разбогатеть, – признается она. – Но он никакой не быстрый, – смеется она. – Все очень медленно. Это мое золотое яйцо, – объяснила Колодни. – Если оно разобьется и сгорит, придется все пересмотреть». Но что ей пересматривать? Что еще она может сделать? План Б – преподавать, в идеале – историю искусств, но при необходимости – что угодно. План В – любая работа вообще. «Все мои знакомые, – говорит она, – если не вкалывают с девяти до пяти и не сидят праздно на шее у родителей, то работают или йога-тренерами, или водителями такси, или няньками». После стольких лет ей было бы трудно «заниматься чем-то подобным, столь далеким от призвания». Но Колодни, которой на момент нашей встречи было уже тридцать четыре,
В оригинале zinester – художник, создающий зины. Зин (от слова zine, сокращение от
