плетешь мягкие сети. Не попадись в них сама.
– О, если ты полагаешь, будто я намерена предложить мой брак с Кенельмом, ты ошибаешься.
– А что же ты хотела сказать? – удивился Роалль.
Рангхиль передернула плечами. Она говорила именно о браке, но… Нет, Кенельм Олдхам не являлся самым неприятным из мужчин, с которыми ей приходилось сталкиваться за свою жизнь, – встречались и похуже люди. И он не связан брачными узами, и собой хорош. Рангхиль и сама себе не могла объяснить, почему она не хочет даже задумываться о том, чтобы вступить в брак с Кенельмом, и для Роалля ее невнятные сомнения не годились. Тут требовались мудрые слова.
– Мой брак с Кенельмом вряд ли послужит делу, – сказала Рангхиль. – Я уйду в его дом и разделю его землю – не наоборот. Вот если бы ты…
– Женился на Кенельме? – в притворном ужасе возопил Роалль. – О нет!
– Не время дурачиться, – досадливо поморщилась Ранди. – На его сестре, к примеру.
– Но у Олдхама нет сестры, – напомнил Роалль.
– К сожалению.
Близнецы умолкли. Воины за столом хохотали, смех метался над ними, как пламя над сухой травой; от очага тянуло вкусным запахом жареного мяса и золы, на которую капал жир.
– Мы слишком мало знаем о наших соседях, чтобы строить какие-то планы, – наконец, нарушила молчание Рангхиль.
– Нам никогда не требовалось знать о них много.
– Пока был жив отец…
– Да.
Олафа Миккельсена, громадного, с виду злого, словно сошедшего с небес скандинавского бога, боялась вся округа. При нем Кенельм не осмеливался выказывать свои претензии столь явно. Полунамеки, шутки – вот все, что он мог.
– Мне стоит написать тэну Лефстану, – предложила Рангхиль.
– И верно, – оживился Роалль, – он давно не приезжал к нам! Мы устроим пир в честь его приезда.
– У меня нет в том сомнений, но я хочу позвать его не за этим. Он знает, кажется, всех людей в мире. Он расскажет нам о Кенельме и других Олдхамах. Мы должны знать своих… соседей.
– Ты хотела сказать – врагов, – усмехнулся Роалль. Эта его ухмылка, когда уголок рта вздергивался, а губы растягивались, приоткрывая белые зубы… В такие моменты молодой тэн напоминал хищника, готового вцепиться горло.
– Да, но не сказала. Я надеюсь, что мы не станем врагами.
Рангхиль поднялась. Было далеко за полночь, кое-кто из воинов уже храпел прямо под лавками, а утро в замке начиналось рано. Иногда и ночь завершиться не успевала.
– Хорошо, – Роалль посмотрел на нее снизу вверх, – напиши ему. Я буду рад видеть старого Лефстана.
Рангхиль кивнула и пошла к лестнице, ведущей наверх, к ее комнате. За спиной у девушки раздался нестройный, возглавляемый единственным местным певцом хор голосов:
– Дали в жены дивну
Девицу за деньги
Храбру, мне-де равну,
Храфну
