Из чего вытекает вывод – поэтический текст нуждается в соответствующих прозаических указателях, путеводителях и комментариях. Ну вроде того, как на здание вешают табличку «Колизей», а затем экскурсовод поясняет, что здесь бывал Юлий Цезарь, считавший, что его жена и лучший друг Брут вне подозрений, но те рассуждали иначе, потому… И т. д. и т. п.
Короче говоря, на портрете Лизы дель Джокондо обязательно надо писать – «Мона Лиза», чтобы публика не путала с Тамарой Гвердцители или с Моникой Беллуччи. И в принципе понимала, что это именно портрет, а не монитор и, тем более, не стиральная доска. Ведь не зря же подмечено, что дьявол, как и бог, кроется в деталях. Аллюзии и ассоциации вещи сложные, тонкие, а иногда и чреватые непредсказуемыми умозаключениями, потому что каждый сверчок догадывается в меру своей испорченности. Доберётесь в моих пояснениях до некоторых примеров вроде «свинга» и тоже поймёте.
Вот по каким причинам у вполне себе поэтической поэмы появился прозаический расширенный глоссарий. То есть не просто словарь терминов, а, скорее, справочник произвольной формы с развёрнутыми определениями, комментариями и даже лирическими отступлениями.
Куда без них – лирических отступлений? Как-никак речь о поэзии идёт, а не об инструкции к сотовому телефону. Да и эпоха обязывает.
НАША ЭПОХА
ГЛОССАРИЙ
Эпиграфы
*
Один и тот же сон… – в эпиграфе приводятся первые строки стихотворения советского поэта Ю. Левитанского «Сон об уходящем поезде». Процитирую отрывок: «Один и тот же сон мне повторяться стал: мне снится, будто я от поезда отстал. Один, в пути, зимой, на станцию ушёл, а скорый поезд мой пошёл, пошёл, пошёл. И я хочу бежать за ним – и не могу, и чувствую сквозь сон, что всё-таки бегу…»
*
Таков наш век – слепых ведут безумцы – цитата из трагедии английского драматурга В. Шекспира «Король Лир». В варианте перевода, сделанном Б. Пастернаком, фраза выглядит немного иначе. Приведу отрывок диалога из «Короля Лира»:
«ГЛОСТЕР
…Я взять хочу его в поводыри.
СТАРИК
Он сумасшедший.
ГЛОСТЕР
В наш век слепцам безумцы вожаки».
Именно в таком варианте перевода (Б. Пастернака) многие граждане СССР (включая меня) впервые познакомились с поучительным содержанием «Короля Лира», посмотрев одноименный фильм режиссёра Г. Козинцева. Он же экранизировал «Гамлета», получив за эту работу Ленинскую премию – высшую форму поощрения в Советском Союзе, уступавшую по значимости лишь званию «Герой социалистического труда». Но всенародную известность и признательность советского зрителя Козинцев сыскал не за фильмы по Шекспиру (вызывающие, к слову, рискованные реминисценции у продвинутой публики), а за революционную
