сродни затейливой шкатулке, сувенир.
Из мастерской скульптора Демут-Малиновского уже доставили фигуры для фасадов, теперь их монтировали на гранёных столбцах… Конечно, эти статуи святых, созданные записным академистом, не походили на средневековых старцев, чьи вытянутые изваяния и выразительные лица он видел в порталах собора в Шартре. Шарлемань бывал во Франции в года пенсионерства – давно, нереально давно.
Париж, Амьен, Шартр и Руан. И он, потомок рода Шарлемань-Боде, сын руанского скульптора Жана-Батиста. И не француз уже, да не русак. Как, впрочем, все Брюлловы или семейство Бенуа и братья Жилярди… И чьи они нынче, какой стороны?
Он не заметил, сколько времени провёл на стройке: беседовал с подрядчиком и мастерами, выслушивал художников, сверялся сроками отделочных работ… По дороге домой архитектор вздремнул в экипаже, убаюканный тряской, да стуком копыт. Приехав к позднему обеду, застал в столовой проголодавшегося верного Петра. Впрочем, последний вид имел вполне весёлый.
Матильда подала куриного бульону с пирожками, что проскочили как и не было, тушёные свиные ножки с кислою капустой… И, наконец, лениво разломав картофельный пирог, порядком разморённый Шарлемань, спросил Петрушу:
– Так что о нашем деле разузнал? Поди навет? – и промокнул салфеткой лоснящиеся губы.
Петруша крякнул:
– И не навет, да и не правда. А скроено уж больно всё хитро!
Услышав это, Шарлемань мгновенно подобрался, отставил блюдо, снял салфетку с шеи, скомкал и швырнул на стол.
– Рассказывай. Без шуток. С кем виделся, с кем говорил. Выкладывай, что разузнал. А я уж, братец, буду сам судить.
Пётр отодвинул от себя тарелку и бодро начал:
– Сегодня в трактире у пана Ловчинского я видел знакомых Петра Мартемьянова.
– Какого это Мартемьянова?
– Того, что трудится в Отраде главным помощником у Доменико Жилярди.
– У Жилярди Дементия Ивановича? Так это он – «маститый архитектор»? Совсем неплохо! – Шарлемань даже прихлопнул по столу. И сразу призадумался.
– Но я слыхал, что у Дементия Ивановича слабое здоровье. Он собирался уезжать в Швейцарию…
– Всё так и есть. Как только завершит работу, тут же готовится отбыть. Теперь, по слабости здоровья, привлёк помощников – и Мартемьянова, и Осипа – двоюродного брата своего. Работу хочет завершить в ближайших сроках, под собственным надзором – единственно из уважения к заказчице, и не уедет, покамест новую Успенскую не освятят.
– И как идёт работа?
– Идёт, как следует. Подрядчик не подводит, к мастерам больших претензий нет. Строение вчерне закончено, недавно положили кровлю. Осталось штукатурка, да начинать отделывать лепниной.
– Неплохо. – Шарлемань на миг задумался и щёлкнул пальцами: – А что само строение – ротондой? Но, впрочем, ежели ротонда Жилярди…
– Известно – ротондой, а как же иначе! – Петруша кивнул головой. – Классической ротондой,
