Никогда! Никогда ещё её не предавали. А тут, в один миг все предательства мира рухнули именно на неё. Парень, с которым она в мечтах уже играла свадьбу. Подруга, с которой делили не только комнату, но и помаду. А свою косметику Вадька никому никогда не давала. Только этим двоим. Ладно, Алка – та ещё… Но Машка. Дура деревенская.
Нет у неё теперь ни подруг, ни парня. Никого. Одна.
Валя убежала на спортивный стадион, который находился на заднем дворе. Раскрашенные деревянные скамейки, часть из которых благополучно сломаны, а другая – исписаны граффити не самого приличного содержания. Девушка спустилась в самый низ, чтобы никто не мог её видеть. Села на неудобные, узкие дощечки, из которых были сколочены ряды, скрестила ноги. К тому моменту она уже не плакала. Просто смотрела перед собой. В никуда. Перед глазами была та омерзительная сцена. Он. Она…
И слёзы вновь нахлынули. Валя вскочила с места. Перед ней стояла брошенная кем-то пластиковая бутылка из под пива. Девушка лупила по тонкому пластику ногами. Бутылка билась о безразличный бетон, отчего на ней расползались трещины. Такие же глубокие, как на её собственном сердце.
– Э-э, малая, – послышался окрик. Но не возмущенный, а с нотками ехидства. – Хорош шум наводить. Тут люди культурно отдыхают.
Валя оглянулась на голос. Фонари на стадионе давно уже не работали. Темень была, хоть глаз выколи. Щелчок. В глаза засветили лучи фонариков. Она прикрыла лицо глазами.
– В жопу себе посвети, – огрызнулась она. Громкий смех, среди которого она различила и женский.
Валя напряглась. Какие-то местные опять бухают. Вечно после них приходится им, первокурсникам, убирать. Один фонарик щёлкнув, выключился.
– Давай к нам, малая. Не обидим. – Раздался тот же голос.
– Спасибо, мне мама не разрешает, – Валя начала подниматься по ступенькам.
– Да ладно. Ты ведь уже большая девочка. Пора самой решать.
Раздались неумелые переборы гитарных струн.
Валя остановилась. А в принципе. Что ей делать в общаге? Там эти двое. Ни одну из них видеть она не готова. Но с другой стороны, если она сейчас не вернётся- будет скандал. Могут и выгнать из общаги.
– Э, малая, – луч фонарика настиг её. Он, как и голос был уже ближе. – Давай руку. Пошли, посмотришь, как взрослые отдыхают.
И Валя сделала шаг вниз. А пусть попереживают. Пусть думают, что она что-то с собой сделала. А она, Валя, будет гулять. И не с каким-то прыщавым студентом. А с настоящими взрослыми ребятами. Да та же Алка захлебнётся от зависти. Она всегда слюной исходила, когда смотрела на старшекурсниц, за которыми приезжали парни на девятке, с огромным буфером в багажнике. Самой Вальке это всё смешным казалось. Она даже в марках машин не понимала, как и то, на фига занимать целый огромный багажник музыкой, которая орёт так, что друг друга не слышно.
Но именно сейчас ей так захотелось утереть нос этой рыжей дуре. Вале оглянулась. Эх. из окон общаги не видно ничего. Ну и пусть. Она сама расскажет. Еще и приукрасит.
