на лице Катиного брата и его друзей, воспоминания о том, как её наказали за игрушки, когда она не была виновата – всё это слилось в огромный ослепляющий ком страха.
И она солгала. Впервые солгала осознанно, понимая, что делает. Страх шептал ей – нужно спасать себя. Воображение рисовало, как взбешённый отец набрасывается на неё…
Она защищалась, как могла.
– Я стояла на краю дороги, а он ехал, – лгала она, глотая слёзы.
– А как же он сбил тебя, доченька? – ласково спросил отец.
– Не знаю… Мотоцикл прыгнул и стукнул меня… – продолжила она обманывать, пока доктор осматривал её спину.
– Он просто не справился с управлением, – сделал вывод отец, – мотоцикл тяжёлый, а он сопляк совсем.
Рана оказалась страшной только на первый взгляд, доктор намазал её вонючей мазью из тёмной стеклянной баночки, приложил повязку, заклеил её пластырем и уехал.
Отец успокоился и допросил Катиного брата и его друзей. Те полностью подтвердили Катину версию. Наверное, потому что понимали, что с ними будет, если родители узнают об их совместных проделках.
Родители мальчика вначале поверили ему, но, когда услышали свидетельство пацанов, вынуждены были сдаться.
Так Катя узнала, что если соврать и настаивать на своей лжи, то люди либо поверят тебе, либо ничего не смогут сделать. Ведь и она ничего не смогла сделать, хотя совершенно точно помнила, где остались её игрушки, когда она уходила от подруги.
Против лжи ничего не мог сделать и мальчик Сашка, который сбил её. Только и смог, заехать ей по уху, когда она призналась ему, что соврала нарочно, чтобы спастись от наказания, да и то не в полную силу.
Катя тогда заплакала, но не от удара, а от того, что было обидно и за него, и за себя. Он же не понял, почему она плачет, и принялся её утешать.
После происшествия дома всё стало так, как было до скандала из-за игрушек. Она снова обрела полную свободу. И более того, у неё появилась тайна – о ней знали только она и Сашка. Он пообещал ей, что никому не расскажет правду – про то, как всё на самом деле было с мотоциклом, но взамен потребовал, чтобы она больше никогда не перебегала дорогу. И теперь он везде ходил с ней – к мотоциклу его не подпускали, – контролировал.
Однажды, когда он заболел, она снова бродила по улицам одна и скучала. Ноги сами принесли её к знакомому двору.
Они все были на улице и убирали дрова – дед Серафим, баба Марина и Лина. И Катя видела, как обрадовалась Лина, когда её увидела. Но перейти дорогу и подойти ближе не успела.
– Не подходи сюда! – крикнула баба Марина, с трудом разогнув спину.
– Почему? – удивилась Катя. Она давно позабыла о своей обиде и не думала, что у других может быть иначе.
– Нечего тебе здесь делать, обманщица! – отрезала Линина бабушка, и так резко отвернулась от Кати, что её красная юбка буквально взлетела над землёй.
– Ну, бабушка… – захныкала Лина.
– Не
