кормила шелудивых, с грустными глазами собак.
С краю ютились нищие и юродивые, коих на Руси всегда было полным-полно. Вид у них был удручающий, плечи опущены, все на одно лицо – немытые, со спутанными волосами и диким взглядом. Несчастные были одеты в какие-то обноски: старые портки, дырявые армяки да кафтаны, сквозь прорехи в которых виднелось грязное тело. На ногах были онучи. Стояли нищие с непокрытой головой, держа шапки в руках. Кое-где были и матери с младенцами, закутанными в невероятное тряпье. Полицейские гнали всю эту нищую братию взашей, чтобы она не портила общую картину благоденствия и веселья. Его сиятельство бросил одному косматому нищему бумажный рубль в его скомканную драную шапку. Бродяга прослезился и долго еще стоял, бормоча вослед:
– Благодарствуйте, барин! Благодетель! Не будете Богом обижены за доброту вашу! Благодарствуйте!
Если ярмарочная толпа не разбиралась или просто не видела, кто идет, графские лакеи раздвигали их, приговаривая:
– Простите великодушно, позвольте их сиятельству пройти!
В центре ярмарочного города было место, где находилось большое количество лавок. Все вокруг них двигалось, шумело, пестрело и гомонило. Зазывалы приглашали в магазины и цирюльни. Тут же были аптеки, харчевни и даже кузницы…
Здесь же, на большой площади, раскинулся просторный цирковой шатер, рядом вертелась карусель с расписными лошадками и сидевшими на них краснощекими ребятишками, а неподалеку на притоптанном снегу, оголившись по пояс, боролись два мужика. Оба были мускулистые, коренастые, сильные. Дрались они всерьез, не жалея друг друга, а вокруг кричала, подначивая их, возбужденная толпа. Снег уже окропился кровью, но борцов это не останавливало – такова была их работа, за которую им хорошо заплатят. Они тоже ждали ярмарку, чтобы заработать копеечку. Народ швырял борцам медные пятаки, и они, раззадорившись, крушили друг друга почем зря, своими телами вминая в снег брошенную зрителями медь.
Увидела Агата и настоящую драку, не за деньги: изрядно выпившие мужики что-то не поделили. Матерясь и ненавидя друг друга, они отчаянно размахивали кулаками. Рядом орали их бабы, пытаясь растащить дерущихся. Видели граф с Агатой и такую картину: двое полицейских, заломив задержанному руки, волокли его по снежной мостовой в околоток. Это был молодой карманник, для которого ярмарка самое что ни на есть хлебное место, просто мечта! Но не повезло на этот раз бедолаге…
Идя с Агатой среди толпящихся шумных людей, граф несколько раз любезно раскланялся со знакомыми, такими же знатными господами. После одной из встреч остался неприятный осадок. Им навстречу шла княгиня Анна Леопольдовна Луговская. Роскошная одежда и яркая внешность не могли скрыть напыщенность, скорее даже подчеркивали ее. У этой вельможной дамы было капризное выражение лица, будто ее заставили прийти сюда, а сама она вовсе этого не хотела. Все ее, судя по всему, здесь раздражало и вызывало отвращение, словно она зашла в хлев к свиньям. Рядом с ней суетились двое слуг, а полная женщина, по-видимому
