клешнями вам бока,Добро иметь чтоб, стать богаче,
Ведь тяга к ним сверхвысока.
Мы запрягаем вас в телеги,
Тюки навьючивши добра,
Нам быть от них чтоб в томной неге
С утра и снова до утра.
На что имеет право Белый,
То Чёрным, Красным ввек табу,
Пинок под зад им скороспелый,
За возмущенье – быть в гробу,
Ведь вы ничтожнейшая каста
Без всяких жизненных всех прав,
Судьба с того грызёт зубасто,
С того имейте смирный нрав.
И вереницей спешно мчатся,
И ищут, носят всё еду,
Клешней боятся Белых клаца,
Чтоб не накликать вмиг беду.
Попробуй съесть съестное что‐то,
Найдёшь, несёшь что на горбу,
Пусть с голодухи и охота,
Вмиг явит Смерть на то табу.
Под небом лишь – ютиться право,
Под ливнем, холодом, жарой,
Вот жизнь никчёмна, как отрава,
Иди с того хоть на убой.
Сгонялись вон с скамеек Белых,
По тропам их идти – запрет,
В клешнях вмиг будешь очумелых
И пищей станешь на обед.
Но Белый ум смотрел всё в Завтра,
И он смекнул, сообразил,
Уничтожать рабов что трата,
И внешне к ним стал вроде мил…
Создать позволили им семьи,
Рабов в хозяйстве стала б тьма,
Глумились, ясно, надо всеми,
Они тупого, мол, ума.
Вот семьи Чёрным только в радость,
Отрада в них, хотя б на миг,
При этом душ была парадность,
Стихал от боли тяжкий крик…
Семья же Белым вот обуза,
Ведь жить старались лишь в себя,
В своё бездоннейшее пузо,
Вовсю безделье лишь любя.
С того, глядь, численность их меньше
Вдруг стала, чем их всех Рабов,
Как подшутил над ними Леший,
Всё меньше, меньше средь годов…
К тому же, семьи однополы,
А всей традиции закат,
Над нею меч завис крамолы,
Её спихнули напрочь в Ад.
То идиотская их мода,
Вот род их напрочь угасал…
Спасенью не было уж брода,
С того и род их стал вон мал.
Тут ужаснулись и решили
Чуть рабства снизить дикий пар,
Не быть однажды чтоб в могиле,
Чтоб не хватил расплат удар.
Права даруем, мол, свободны!
В душе злорадства же угар:
– Но вы ничто. Мы благородны!
В труде взвивать вам вечно пар.
Позволим слугами трудиться,
Но где есть Белый, Чёрный – вон!
Отвратны, мол, все ваши лица,
Вы Муравьиный низший клон.
Вот Чёрных тяжкая работа,
Оплата мизер, нет и той,
Зато в труде обилье пота,
Да всё под Белою пятой…
Абориген как – друг их Красный —
Что был прорежен, без земли,
Он
