менее удачливых коллег, но в то же время предпочитал завязывать отношения, выгодные с точки зрения отца шести сыновей и двух дочерей. Критически настроенные наблюдатели – а десять лет назад в графстве Уэссекс обитали люди, чья склонность к критике теперь может показаться неправдоподобной, – утверждали, что его мнение изменялось в соответствии именно с этим принципом действий.
Гвендолин удивилась тому, что совсем забыла, насколько красив дядя, но в шестнадцать лет была слишком неопытным и равнодушным судьей. Сейчас, однако, близкое соседство столь представительного родственника приобрело чрезвычайный интерес: наконец-то семейная жизнь утратит вялый, сугубо женский характер. Позволить дяде руководить собой она не собиралась, однако радовалась тому обстоятельству, что он с гордостью будет представлять ее как свою племянницу. Несомненные признаки гордости проявились с первой минуты встречи. Восхищенно глядя на Гвендолин, мистер Гаскойн заметил:
– Ты намного выше Анны, дорогая.
Нежно обняв дочь, чье смущенное лицо представляло крошечную копию его собственного, он заставил девушку подойти ближе.
– Кузина на год моложе тебя, но, конечно, уже перестала расти. Надеюсь, вы сумеете найти общий язык.
Окинув дочь оценивающим взглядом, он отметил, что, хотя скромность и миниатюрность Анны и уступали броской красоте племянницы, соперницами девушки никогда не станут. Гвендолин поняла это сразу, а потому сердечно обняла кузину и любезно заверила:
– Дружеское общение – именно то, о чем я мечтаю. Я так рада, что мы приехали сюда жить! Рядом с вами, тетушка, мама почувствует себя намного счастливее.
Миссис Гаскойн выразила искреннюю уверенность, что так и будет, а подходящий дом в приходе мужа назвала истинным благословением. Затем, разумеется, внимание переключилось на четырех младших сестер. Гвендолин считала их посредственными и всегда воспринимала как обузу, полагая, что относится к ним намного добрее, чем следовало бы. Дядя и тетя, по ее мнению, тоже были огорчены и разочарованы таким количеством девочек. Да и кто мог испытывать иные чувства, кроме бедной мамы? Она не замечала, что Эллис принимала жеманные позы и безобразно вскидывала брови, Берта и Фанни все время шушукались и хихикали, а Изабель всегда подслушивала и подсматривала и постоянно наступала на ноги старшим сестрам.
– У тебя есть братья, Анна, – заметила Гвендолин, пока девочки получали свою порцию внимания. – Можно позавидовать.
– Да, – просто ответила Анна. – Я очень их люблю, но папа озабочен образованием мальчиков. Раньше он говорил, что в такой компании я тоже вырасту сорванцом. Мы с Рексом постоянно вместе хулиганили. Он приедет домой на Рождество. Надеюсь, он сразу тебе понравится.
– Помню, в детстве ты казалась мне довольно нелюдимой и стеснительной, а вот представить тебя сорванцом
