ли путаются, сердце колотится, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Я дрожу от нетерпения и неприязни к самой себе, к этой нелепой, отчаянной ситуации. Мысленно призываю Риса. Его синие глаза – глубокие, как озера, его страсть, забота и терпение – вот то единственное, что еще останавливает, тормозит инстинкты, помогает вернуться к реальности.
Пальцы в отчаянии сжимают одеяло, ткань отвечает неприятным скрипом.
Кровать кажется крохотной, а я, на самом ее краю – беззащитной, безвольной.
Перекрестья лучей, тени, блики на темном деревянном полу напоминают решетки… И я думаю о темнице, в которой сейчас очутилась…
Взгляд скользит по обнаженному телу сфинкса. Высший оборотень шикарен без вопросов и сомнений. Бронзовая кожа, литые мускулы, едва заметные шрамы, словно розовые символы испещряют могучее тело. И он хочет меня – очень сильно, сию минуту, не раздумывая.
Замутненные страстью зеленые кошачьи глаза смотрят почти без единой мысли. Дарлий делает еще шаг, замирает, оценивая взглядом, ощупывая и соблазняя. Выпрямляется, демонстрируя желание так, как еще ни один мужчина не делал. Я заставляю себя отвести взгляд и вспоминаю… вспоминаю…
Северный полюс, закованная в вечные льды земля, морозный ветер за границами погодного купола, белая змейка поземки, что стремится в него заползти. Но я вижу лишь Риса. Он несется навстречу в своей звериной ипостаси. Громадная птица-дракон, черная, как ночь, в белоснежной пустыне.
Узнал, понял, догадался. Внутри все ликует, сердце заходится от счастья, смех рвется наружу рваными выдохами вперемежку с огненным дыханием химеры.
Он жив! Он со мной! Я нашла его! Я его спасла!
Душа горит от сладких воспоминаний, но тело резко охлаждается. Дарлий останавливается, принюхивается и хмурится. Понимает – мое настроение поменялось. Он больше не властен над моими инстинктами. Действие феромонов небезгранично… Нас соединяет всего лишь мгновение похоти, любовь – вот что живет в сердце долго.
Один прыжок Дарлия, мой опасливый выдох, и воздух застревает в легких. Сфинкс опускается передо мной на колени, берет мое лицо за подбородок и касается рта губами…
Сильно, властно, требовательно. Я замираю, думая лишь об одном. Надо его оттолкнуть, просто необходимо… Но желание опять сводит низ живота, томление и напряжение сотрясают тело.
Дарлий… Рис… Дарлий… Рис…
Меня разрывает на части. Сердце набирает бешеную скорость, дыхание обрывается, касания сфинкса обжигают кожу…
Дарлий не торопится, но и не останавливается. Не настаивает, но и не отступает… Действует так, чтобы я прочувствовала, сама сдалась на волю инстинктов.
И я трепещу, ощущая его волю. Надо мной, над моим телом и звериным нутром… Мысленно зову Риса… Но с каждой минутой зов все слабее. Дарлий рядом, а Таврис где-то в другом мире. Сфинкс приютил меня, здесь его дом, и его власть в племени безгранична. Лельдис же тут бесправен – совершенно и полностью. Даже если бы он пришел, возмутился, вступился… Я обнимаю себя руками и жду… Чуда, прозрения, Риса…
Глава 1
Колдовская потасовка отбрасывала яркие протуберанцы энергий на многие километры вокруг. Обрывки заклятий кружили по всему полю. Обожженная магией трава желтела на глазах и скрючивалась, превращаясь в обугленные спирали. Деревья рассыпались пеплом, и лишь черные пальцы корней в бессильной злобе впивались в землю. Сложный вызов… Очень сложный… Я бы сказала – фатальный…
Машина сделала крутой разворот в небе – с этой высоты только химера могла разглядеть такие подробности. Нина, моя замечательная начальница, взяла меня за руку. Ее эльфийские раскосые глаза сияли решимостью. Короткие светлые волосы чуть вздыбились на макушке смешным хохолком. Даже в эту минуту каждое движение Нины сквозило уверенностью, грацией танцовщицы.
Я взглянула в окно с синим напылением. Изнутри мы видели все, снаружи ни один даже самый мощный маг не разглядел бы пассажиров. Что уж говорить о простых смертных. Но сейчас я смотрела не в поле, где не на жизнь, а на смерть схватились маги – на свое отражение в темном стекле…
Мда… Видок у меня тот еще. Перепуганные карие глазищи. На детском личике химеры, что разменяла не одно столетие – напряжение и страх. Нервно поправив рыжую косу, я вцепилась в ладонь Нины, как в спасательный круг.
Пульс взвился до небес, предчувствие скорой беды стиснуло грудь покрепче стальных тисков.
– Тайна, – начальница повернулась ко мне всем корпусом, изящная ладонь приподняла голову за подбородок, серо-голубой взгляд почти загипнотизировал, подчинил. – Тайна, все будет хорошо. Слышишь?
Я кивнула, потому что ничего другого сделать не могла.
Машина пошла на снижение, и я захлебнулась
