принесите нам один американо и капучино с кленовым сиропом. Спасибо.
За соседним столиком сидела пожилая пара. Они отмечали какой-то свой юбилей. Тихие и улыбчивые. Седой мужчина с трепетом смотрел на свою спутницу. Она заботилась, чтобы в его тарелке не заканчивался салат.
– Я очень был рад нашей встрече. До свидания.
– Я тоже. Пока, пока…
Когда я зашла в свою квартиру, слезы ручьем потекли из глаз.
Не было ответов ни на один вопрос.
Еще месяц назад все было хорошо.
А теперь непонятно.
***
Семь остроконечных лепестков заканчивали мое имя на его предплечье.
Я провела пальцем по буквам. Красиво.
«Надо будет все-таки спросить» – вопрос меня продолжал волновать.
Я улыбалась. Моя голова покоилась на Мишиной груди. Такое тихое безмятежное счастье. Он обнимал меня и мне было хорошо, как никогда и нигде.
Ощущение мореплавателя, который после шторма и потери корабля балансирует на деревянном щите под звездным небом. В ожидании, что плот принесет его к райскому острову, где счастливая и прекрасная жизнь. Но принесет ли?
– Ты счастлива?
– Да, – и я сказала правду. Прежде всего самой себе.
– Я счастлив. Безумно, – не дожидаясь вопроса, ответил Миша.
– Счастье – это…
– Не трать слова. Помнишь, они ограничены? – засмеялся он и обнял меня еще крепче.
Счастье – это безусловная любовь, искренняя радость и неповторимое удовольствие. Я была самой счастливой в это мгновение. Здесь и сейчас.
«Возможно, это только мое такое счастье» – улыбнулась я про себя и прижалась еще крепче к его горячему телу.
– Позволишь? – спросил Миша перед тем, как уйти.
– Нет, – я понимала, что прощаться будет больно.
– Я очень рад был нашей встрече. До свидания.
– Миша…
Он повернул ко мне руку с красивой татуировкой.
– Когда у меня закончатся слова… читай по буквам: ты мой наркотик!
Миша ушел. А я пошла собирать вещи.
Мне не было стыдно. Ни перед Мишей. Ни перед его женой. Ни перед самой собой. Я была счастлива.
«Последний русский…» почему-то мне вспомнились «Гардемарины, вперед» и я улыбнулась.
Утром я улетела в Испанию.
Потому что контракт.
Потому что так надо.
Потому что так – все понятно.
Чужое платье
Сине зеленая мутная вода обнимала торчащие глыбы и наряжала их в грязно-белые жабо, будто смеялась над ними и убегала дальше по течению, где срывалась в пропасть и с шумом разбивалась о скалы.
Мы сидели на берегу этой странной чужой реки.
Местные жители говорили, что она помогает излечить душевные болезни. И действует, как анальгетик для разбитого в хлам сердца.
Милена
