за компанию, то я видел, как от кафе отъезжала крутая тайота, за рулём я разглядел Инну, а на заднем сидении сидел «главный»в косухе.
− Легка на помине, − без эмоций сказала Оксана. – У неё с главным любовь давно, когда она ещё гиалуронку не колола. − О чём с ним болтал?
− С кем?
− Ну с ним, с главным, – сказала Оксана, выпуская дым из ноздрей.
− Этот байкер – главный?
− Да, − простонала Оксана.
− О тебе Оксан, − если бы не выпитое, я бы так не шутил. А так я просто опешил. Я и подумать не мог, что это он сам, великий и ужасный, кресло которого пустовало в начале, пока говорили речи разные топ-менеджеры.
− Ой, Антон. Доиграешься.
− Ну доиграюсь и ладно. Зато жульен поели и шампанское не дрожжами воняет.
Безусловно, я храбрился. Мораль сей басни такова: надо меньше пить.
Глава пятая
Контрольная закупка
Собственно, всё, что я рассказал было прелюдией, предисловием. История же начинается только сейчас. Прошёл год. Никаких последствий моего общения с главным не последовало, просто на следующий год ни меня, ни Оксану на корпоратив не позвали. В новом году я пошёл в главный офис писать заявление об уходе. Оставалось несколько месяцев мне надо было писать выпускную квалификационную работу, которую почему-то называли магистерской диссертацией, кроме того надо сдавать госы, а я подзапустил с работой многое. Я написал заявление, стал высчитывать, сколько мне не доплатят, премию точно не дадут, так всегда с теми, кто увольняется. Но делать нечего, надо уволиться. На следующий день мне перезвонил кто-то из начальства и спросил: какие причины, я ответил:
− Я Рябковой (Это Инна) всё письменно объяснил и в заявлении указал.
− Приезжайте в офис.
− Но я на работе.
− Приезжайте в офис. Вам зачтут смену.
Ага. Зачтут смену, проворчал я, а надбавки за продажи, пусть и копеечные, но всё же, Пушкин мне зачтёт. Пока ехал, я удивлялся сам себе: увольняюсь и думаю о продажах, высчитываю, высчитываю эти гроши.
В кабинете меня ждал сам главный. Но не в косухе, а в сером офисном костюме. Я поздоровался без всякого заискивания.
− Значит, заканчиваешь магистратуру, Антоний?
− Угу… − я посмотрел вопросительно, я забыл, как зовут главного. После инцидента помнил, сейчас, спустя год, забыл. Все – «главный» да «главный».
− И чем собираешься дальше заниматься?
− Я уже как-то слышал этот вопрос в школе. Закончилось всё плачевно, даже очень.
− На кафедру не берут?
− В аспирантуру, − ответил я. − Не берут.
− Почему?
− Там все свои.
− А может дело в тебе?
− Может и во мне, − не буду же я объяснять, что Староверов, по моим подозрениям, пустил свои загребущие щупальца и на кафедру – уж очень резко ко мне поменялось
