не сожительствовали. Почему? Неужели вам никогда не хотелось семьи?
Он ответил не сразу и прежде выдохнул дым в поток света от настольной лампы:
– Свобода всегда была важнее для меня.
И тушит окурок рядом с её.
Из соседнего помещения начинают доноситься приглушенные звуки, и голос в голове сообщает ей: «Всё, можете продолжать».
– Мы продолжаем, – объявляет она и нажимает на проекцию в воздухе, возобновляя запись. – До того, как мы прервались, вы упомянули о конкретном ощущении, которое появилось перед Болезнью. Можно поподробнее о нём?
– Да, – он задумался и прошелся рукой по волосам. – Как я уже сказал, в тот период у меня стало возникать странное чувство, словно я не знаю, куда иду.
– Дезориентация в пространстве?
– Нет. Я говорю об этом мерзком ощущении, будто ты заблудился, перестал понимать, что делаешь, к чему стремишься, зачем живешь. Словно ты бродишь по лабиринту, по одним и тем же закоулкам. Снова и снова. И всё чаще я стал вспоминать об отце…
– Вы всё-таки помните его. Расскажите, хотя бы немного.
– Рассказать о нём? Я помню его очень смутно… Он был настоящий великан. У него были большие сильные руки и ослепительно яркие синие глаза. В отличие от моих они горели постоянно. И лишь изредка тускнели, когда он вспоминал о маме… Помню, он всюду брал меня с собой. Постоянно обо всем рассказывал и всё мне объяснял. Говорил, что правильно, а что нет… Но позже он оставил меня…
– А ваша мать? Вы помните её?
– Я никогда её не видел. Только на фотографиях в раннем детстве. На одной она была такая жизнерадостная… Темные волосы, большие красивые глаза, маленький нос и широкая, искренняя улыбка. Она была такая молодая, намного моложе моего отца… а на другой – она смотрела в окно на Башню. Её залитое солнцем отражение казалось таким печальным… – Он замолчал.
…
– Вы знаете, почему отец оставил вас? – она прерывает возникшую паузу.
– Нет.
«Мисс Хилл, Нас не интересуют семейные проблемы пациента. Мы здесь для того, чтобы изучить Болезнь. Переходите, наконец, к приступам».
– А куда он отправился? – спрашивает она, игнорируя голос.
Он помотал головой:
– Но я очень долго искал его.
– Но так и не нашли…
– Нет. Его след оборвался, когда он покинул планету почти семьдесят лет назад…
– Титаномахия, – пробормотала она.
Он коротко кивнул, подтверждая её слова.
– Когда вы узнали об этом? – спрашивает она, дав ему ещё немного времени. – Задолго до появления первых признаков?
Он подумал перед тем, как дать ответ.
– За несколько лет, или больше…
После этих слов она достает из корпуса планшета стилус и впервые что-то записывает. Он внимательно наблюдает за её рукой.
– Что
