щина, подчеркивают ярко-выраженные скулы… – Стивенсон, вы не переборщили с ампулами витамина B? Я не слышу его дыхания. Мы не можем потерять еще одного человека. – Я думаю, он был бы благодарен, что ты спасаешь его от операции, не сулящей ничего хорошего. Его шанс выжить после той аварии был равен пяти процентам. – Я не хочу потом отчитываться перед Богом за грехи, которые мог бы искупить при этой жизни. – Послушайте, доктор Браун, через фонендоскоп. И не бойтесь, если что, нас тут много… – Когда очнулся Резерфордиум, вы обещали то же самое, но синяк на моей груди все еще не зажил, – женщина приложила аппарат к той части тела лежащего, где находились легкие и все в лаборатории замерли. – Дыхание есть, но слабое, – констатировала она, спустя несколько секунд. – О-го-го, Стивенсон, одним грехом меньше, – доктор повеселел, – однажды человечество нам скажет спасибо. Может, вы ввели много промедола? Он должен был уже проснуться. – Посмотрите, пальцы зашевелились!!! – воскликнул один из молодых докторов. Его глаза чуть не вылезли на лоб, когда лежащий на столе бледнолицый парень открыл глаза и слабым голосом спросил: – Что я здесь делаю? Где я? – Добро пожаловать на свет, Гидрогениум, – ласково ответил ему доктор Стивенсон и улыбнулся, обнажив белоснежные зубы.
* * * * *
Наше время. Утро в семье Браунов никак не сочеталось со словом «веселый». Зейн и Анджела молча наслаждались завтраком, под аккомпанемент выпуска вчерашних новостей по телевизору. – Угораздило тебя не заплатить вчера за интернет. Дорогой, чем ты только слушаешь? – жена умела пилить коротко и ясно, что особенно нравилось Зейну. Прошло всего два года с момента их свадьбы, а он уже успел изучить все сценарии поведения супруги. Да и профессия метеоролога на местном телеканале обязывала. Он знал, что сейчас Анджела начнет пить кофе и размышлять о предстоящих планах, как это всегда происходило каждое утро, поэтому сосредоточился на словах диктора. – На днях в Париже была проведена очередная конференция ООН, посвященная проблемам климата. Человечеству стоит задуматься о разумном потреблении ресурсов и защите окружающей среды… – Дорогой, выключи эту чушь, она действует мне на нервы… – Что, прости… – Зейн оторвал взгляд с остатков помидора на тарелке. Впервые его жена нарушила привычную утреннюю систему. – Но я хочу досмотреть сюжет! – Конечно, чертова экология тебя беспокоит больше, чем мнение собственной жены! – Но это же важно! – Давай, расскажи еще мне сказки про тех охранников природы… Может тогда я успокоюсь?! Басни, которые ты повествуешь соседским детям. Запомни! Мы договаривались, что дети будут только после 30! – Анджела перешла на крик. Это была еще одна ее особенность – умение придумывать то, чего на самом деле нет и ловко сыпать упреками на всякого, кто попадется под руку. Анджела была моделью в прошлом и одна только мысль о том, что тело может превратиться в бесформенную огромную массу, сводила ее с ума. Зейн решил промолчать, поэтому наколол на вилку остатки помидора и принялся усердно жевать. Молчание – залог успешной семейной жизни, так любил повторять его отец. – Эти сказки будут знать даже мои правнуки, дорогая. Если бы они существовали на самом деле, в мире уже давно наступила бы полная идиллия, – заметил он. – Ну, твой дедушка пил неприлично много, неудивительно, что он так усердно верил в собственную чушь. – Дорогая, мне скоро на работу, – Зейн попытался улыбнуться: его милое простодушное лицо всегда положительно действовало на женщин. Каждый раз после такой улыбки Анджела успокаивалась, и конфликт исчерпывался. – Прости, дорогой, я что-то разошлась. Да, да, иди и зарабатывай деньги. А я буду готовить тебе ужин, – она подошла и легонько поцеловала его в губы. – Уже почти 8… – Почти 8?!! – Зейн вскочил и побежал за своими вещами. Не хватало опоздать на прямой эфир.
* * * * *
В студии уже собрались ведущие: Кристина и Эрик. Они как раз готовились к съемке, когда Зейн влетел в гримёрку к визажисту Джессике. Она всегда приводила его в порядок и превращала в настоящего красавца. Она приступала к своим обязанностям ровно в половину 9, чтобы прогноз погоды начался ровно в 9. Но сегодня предвещалось явно что-то серьезное – в кожаном кресле сидел высокий упитанный мужчина лет 50 с копной седых волос и перебирал какие-то бумаги в папке. По обоим бокам от него стояли парни в черных костюмах. Зейн про себя отметил, что это, наверное, неизвестная ему телезвезда. В таких делах хорошо разбиралась Анджела. Он же предпочитал
