ради, а жизни для! Силу твою беру, силой твоей крепче становлюсь! Аминь!» После чего отходили от него на три шага и трижды кланялись до земли. Уходили не оглядываясь.
В любовной магии с целью сведения вместе парня и девушки использовали отвар, настоянный на щепках дуба и берёзы, отколотых в том месте, где эти деревья срослись. В другом привороте с помощью дуба его связывали с берёзой. Завязав завязку, говорили: «Как я вас повязала вместе, так я повязана навечно с рабом Божьим (имя). Аминь». Затем уходили не оглядываясь и на это место больше не приходили. Чтобы вернуть мужчине его мужскую силу, женщине советовали пойти в полночь к одиноко стоящему дубу, взяв ремень из штанов мужчины, трижды обойти дерево против часовой стрелки и, держась за ствол, сказать: «Как у дуба ствол крепкий да лепкий, прямой да твердой, тако бы и у раба Божия (имя) кляп был крепок и лепок, прям и твёрд, дело своё знал. Слово моё кремень, не рассыплешь, не искрошишь. Аминь». Потом надо было ей взять ремень за концы и быстро-быстро тереть им по коре дуба, считая до ста. После этого идти домой не оглядываясь. Ремень по приходу сразу нужно было вставить в штаны заговариваемого мужчины. Кроме этого, чтобы было мужское здоровье, в кармане штанов носили дубовую палочку.
Значительное место в жизни предков занимала ель. Её колючесть нашла применение в качестве оберега. Освящённые еловые ветки вместе с ладаном подкладывали под четыре угла при закладке дома, чтобы предохранить его от грома. При первом удое процеживали молоко через положенные крест-накрест еловые веточки, чтобы оно не испортилось. Еловым веником выметали избу, если подозревали, что в доме завелось что-то нечистое. Ветки ели привязывали к плодовым деревьям в саду, чтобы предохранить их от бури. По народным поверьям, ель препятствует возвращению духа умершего, поэтому на дорогу во время похорон бросали её ветки.
Снятие порчи еловой веткой
Посреди хаты после полуночи на пол клали кусок чёрной ткани в виде ровного четырёхугольника. Посыпали его солью и пеплом от купальского (рождественского) костра. Каждый край пригвождали к полу ножами. Порченый становился на ткань лицом на запад. Обмахивая его свежей еловой веткой, знахарь обходил вокруг него на посолонь и говорил: «Лесная матушка, старица-елица, сполохов уёмница, слёз людских счётница, скорби мерительница. Ты ныне поруху с (имя) отними, в лес её прогони, в том лесу четырьмя старцами поруха та отмолится, с тела, с души (имя) сойдёт, средь четырех холмов схоронится, четырьмя камнями задавится, четырьмя словами помянется, четырьмя слезами оплачется, а что останется, то к еловой ветке пристанется, иглами поколется, в узел чёрный со зволится. Аминь». Эти слова зачитывали четыре раза. После чего порченый сходил с ткани, на которую клали еловую ветку и рубаху порченого. Завязывали всё это узлом и при этом говорили: «Что ходом пришло, то ныне на ткань ушло, с тела и души
