очами к пустым высотам,Всё щелкунчики в красных огнях возлетают.
Всё летают они, яко снег-воронье,
Мишурою горят, разливаются Словом,
Ан серебро усопшим вшивают в рванье —
Днесь ужо поблистаем на пире столовом.
Были странники мы, и тогда от небес
Крестный путь нисходил к васильковым полянам,
А теперь изумрудиной призрачный лес
Шелестит, заступая дорогу Боянам.
Ах, искошены смертью венечны луга,
Наша кровь со зарей вплетена в ея косы.
Не дождалися чады чистец-четверга,
Тщетно задали нощи святые вопросы.
Геть трапезничать присно, коль святки грядут,
Голубые снега улеглись по сугробам,
А и мы бы испили, но мертвых не ждут,
Веселитесь одне, приближаясь ко гробам.
И вольно мертвых чад мертвецам хоронить,
Изодаривать их пурпурой лоскутовой,
Только нас и неможно теперь опьянить
Ни Господним вином, ни слезою Христовой.
Весела эта жизнь, хороша напослед,
Хоть и шли по крови мы за Божьей Звездою,
Во снегу свой оставили гибельный след,
Поперхнулись, Господь, мертвокровной водою.
* * *
Прошли мы с Иисусом скорбный шлях
И каждый крест к распятию принес,
Нам очи пропекли на уголях
И видел я, как мучался Христос.
Сорвали с нас терновые венцы,
Гвоздями прокололи очеса,
Сквозь черные проколы – мертвецы
Мы вместе созерцали небеса.
Но Бог сказал: «Возлюбленный один
Сынок мой, он зовется Иисус»,
И вспыхнул Иисусе – Божий Сын,
И выжег огонем смертливый гнус.
Высоко Он, Спаситель, возлетал
И ликом изувеченным чернел,
Соловушкой-разбойником свистал
И коршуном подбитым коченел.
Ужели никогда я не дойду
До Господа, Ему не поднесу
Тисненую колючками Звезду
Во кровушку – убойную росу.
* * *
Но я ли отчаянный царь-иудей —
Ответь мне пред смертью, сладчайший Христосе.
Молчит Иисус, возлюбивший людей,
Все взор опускает при этом вопросе.
Ах, кровью излился пастуший рожок
И агнцы убойные стали страстями,
Но поутру блещет красой бережок
Забвенной той речки, сповитой костями.
Великий Господе, пришли мы сюда,
Где все твои чада пируют со знатью,
Дарована каждому чара-звезда
И роза к пустому прибита распятью.
Начнем как рыдать – посбегутся в ручьи,
Воспенятся кровью соленые слезы,
Пребудут ничейными чада Твои,
А чернь искусят белошерстные козы.
Теперь уж не бойся, Христос, за меня,
В трапезной мы с Иродом вместе сидели,
Пили-не пьянели до Судного дня,
Из смерти
