настолько же бредовая, как и предположение о теплой встрече, ты просто до конца не понимаешь этой бредовости… но хорошо, даю слово. Вильманг, ты слышал.
– Слышал, – кивнул он. – Но руны… да уж!
Айенга невнятно пробурчала что-то, и Йэстен не стал уточнять – понял, что волчица выбранилась, сетуя на то, что позволила втянуть себя в происходящее.
Вот идущие следом приблизились – северяне, люди снеррг, они были и похожи, и нет на то, что думал себе о них Йэстен. Что он слышал о горскунцах? Мужчин в крайморских землях звали пиратами и разбойниками. Экванские купцы в Эклисе порой рассказывали о горскунцах, как о нелюдимых и диковатых, верящих в странные вещи, одевающихся или с варварской роскошью, или простецки и некрасиво. О женщинах горскуна вообще никто ничего не знал – те не забирались так далеко от дома, чтоб купцы и моряки могли что-то о них рассказать. А учитель Силас и сам не был знаком с этим народом так уж близко. «Люди всегда люди… все живущие похожи в главном – хотят жить, любят своих и не верят чужим, Йэстен, вот что главное» – так говорил учитель, да.
Йэстен понимал, что россказни путешественников мало чем походили на правду – а слова учителя предстояло проверить. Вот и ворота, и Вильмангу даже не нужно стучать – отворяют и впускают, и народу становится сразу же больше. За воротами – площадь, но совсем небольшая. Дома и всякий скарб у их стен, и облепивших крыши детей, бродящих по улицам коз и рыжих лохматых свиней рассматривать некогда – Вильманг сказал идти сразу к Грамбольду, в Большой Дом. Да, тот самый чертог конунга, как и говорила Айенга.
– Откуда он знает, что к нему идут?
– О, не беспокойся, уже успели доложить, – усмехнулся Вильманг.
Люди снеррг шли рядом и чуть впереди. Люди снеррг догоняли гостей и шли сзади.
Мужчины и женщины вокруг были самые разные: молодые, старые, красивые и обычные, хмурые, любопытные… беловолосые, русые, рыжеватые, изредка – темно-пепельные. Одетые в лен и шерсть – большей частью серую, рыжую, крапивно-зеленую и тускло-синюю – несколько слоев одежды, на верхней – извилистая вышивка, у всех – бронзовые и серебряные пряжки; у женщин бусы и подвесы на груди, у мужчин – в косах и бородах темляки, и богато украшенные накладками ножны на поясах, и хитрые узорные пряжечки на полосах ткани, что обмотаны вокруг голеней – эти люди любили украшения и явно умели работать со стеклом и металлом ничуть не хуже, чем мастера Кортуанска или Краймора.
Их, высыпавших встречать гостей, было не так уж много – но они все то и дело посматривали на пришедших, обменивались фразами на своем языке… о, как был Йэстен рад тому, что хоть немного выучил его!
– Поглядите, поглядите… глазам не верю!
– Вильманг, ты снова нашел свою волчицу!
– О, Айенга! Приветствую тебя, белая!
– Что, наскучило просто так в разведку ходить –
