чему же ты принадлежишь? – спросил я.
– Камере, – просто ответил он. – Музыке.
Альвин напомнил мне мою маму. Она тоже легко увлекалась – поэзией, скульптурой, театром, жила этим и не могла иначе. «Ведь это так важно – чувствовать, так важно любить прекрасное», – любила повторять она.
3
Домой я вернулся только к пяти, кинул рюкзак в коридоре и позвонил Бастиану. Его голос звучал несколько обиженно, потому что я ничего ему не объяснил и вообще пропал на целый день. Я сказал ему, что мне стало хреново, поэтому я вернулся домой и тут же лег спать, чтобы справиться с тошнотой и головокружением. Не то чтобы это было совсем ложью. Я ведь так и собирался сделать, пока не столкнулся с Альвином. С Бастианом мы говорили недолго, потому что в дверь позвонили, и я пошел открывать.
Это вернулся отец – он выглядел обеспокоенно и хмуро.
– Почему мне только что позвонил твой классный руководитель и поинтересовался о твоем самочувствии? – строго спросил он, стаскивая с рук черные кожаные перчатки.
Я поджал губы. Весь день пролетел для меня вспышкой, и я совсем забыл подумать над тем, что скажу отцу, когда он узнает, что я прогулял.
– Почему я только сейчас узнаю о том, что тебя не было в школе?
– Извини, – тихо сказал я. – Мне нужно было тебе позвонить.
– Неужели?
Я терпеть не мог, когда он говорил со мной таким тоном – спокойным, но твердым и холодным. Отец не сводил с меня взгляда, поэтому я пересказал ему ту же историю, которую от меня только что услышал Бастиан.
– Тебе все равно следовало мне позвонить. Нельзя было в таком состоянии идти домой одному, – отец говорил медленно, подбирая нужные слова. – Ты мог потерять сознание посреди дороги или еще что-нибудь. Это было опасно.
– Тогда почему меня выписали? Что мне надо было делать?
– Лео, выписаться из больницы – это еще далеко не все. Это не значит, что ты теперь полностью здоров. На твое полное восстановление уйдет еще много времени.
Я понуро опустил голову.
– Как ты сейчас себя чувствуешь?
– Уже лучше.
Мы прошли на кухню. Отец достал с полки фаянсовый чайник, насыпал туда зеленый заварной чай, залил водой.
– Посмотрим на твое самочувствие завтра, – сказал он, – если будешь чувствовать себя нормально, то пойдешь в школу, а я тебя немного провожу. Идет?
Меня не слишком-то прельщала мысль о том, чтобы меня провожали, но я понимал, что мне это было нужно.
– Идет.
Мы сели пить чай, и я снова и снова думал о нашем разговоре с Альвином, о том, что он сказал, как только узнал правду. Может, он был прав? Может, моей вины почти нет? Было бы здорово в это поверить, но ведь Альвина не было на моем месте, он не мог знать, как я себя чувствую, а чувствовал я себя паршиво.
Глава 6
Одержимость
