задумка… она не дает мне покоя, признаться… надо поразмыслить над этим как следует.
– О! Работа не дает вам покоя и дома? Бедная Анна! Очень трудно выносить увлекающегося человека.
– Вы шутите? – Игнат нахмурился.
– Нет, нисколько. Мой отец крупный промышленник, я хорошо знаю, что это такое —увлеченность работой. Мама сбежала от него, не выдержала конкуренции.
– Ваша мать оставила вас?! Да как такое возможно?!
– Она умерла… просто умерла от тоски и одиночества. Меня воспитал отец, – Софья грустно улыбнулась. – Когда я говорю сбежала, то имею ввиду на тот свет. Иначе он бы достал ее. Отец не прощает предательства.
– Простите… я не знал.
– Да чего там… это было давно, боль уже утихла. Странно, что я так разоткровенничалась с вами – женихом моей подруги.
– Мне очень приятно общаться с вами… – пробормотал Игнат.
– Ну, мне пора! – Софья поднялась со стула. – Чай очень вкусный. Сами заваривали?
– Да, тетя дала разные травы. Я провожу вас.
– Только до двери. Дальше я сама.
Игнат проводил Софью до дверей и вернулся в комнату. Он подумал, что нужно сходить в лавку и купить свечей, иначе вечер застанет его врасплох. Керосинка хорошо, но конструкцию нужно усовершенствовать.
Ночью Игнату приснился сон. Или это был не сон? Трудно сказать, настолько явным было видение.
Игнат будто проснулся и увидел Софью, она прошмыгнула с дверь и села к нему на постель. Игнат хотел спросить, как она попала в дом, но Софья приложила палец к его губам. Только сейчас Игнат заметил, что Софья совсем голая. Ее белая кожа светилась в темноте, и Игнат почувствовал, как его охватывает желание… необузданное желание. Желание животного. Будто поняв это, Софья обвила его шею одной рукой, рыжие волосы скрывали грудь. Рука была холодной, и Игнату на миг показалось, что змея обвивает его шею. Ему стало трудно дышать. Губы у Софьи почему-то были черными, она улыбалась. Софья притянула Игната к себе и впилась губами в его губы. Игнат почувствовал, как учащенно бьется ее сердце. Софья начала втягивать его в себя, и Игнат ощутил, как растворяется в ней, как они сливаются в одно целое. Его член был внутри нее, там было жарко, очень жарко, как в огне.
Игнат понял, что их сознания слились, что мысли Софьи стали его, а его Софьиными. Они вдруг растеклись по кровати и превратились в черную маслянистую жижу… они испытывали наслаждение, будучи жижей. Они чувствовали себя могучими, способными на все. Когда наслаждение достигло пика, они взорвались тысячью мелких разноцветных капель.
А потом Игнат провалился в небытие.
Утром он открыл глаза и пощупал руку. Это была просто рука, покрытая кожей, как и положено. Игнат вздохнул с облегчением. Ощущение жижи еще не прошло. «И приснится же такое!» – подумал Игнат и отправился варить себе кофе.
На работе обрадовались, увидев Игната. Он сказал, что по некоторым соображениям личного характера решил прервать
