ину буйных, мрачных дней
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.
Дай крепость нам, о Боже правый,
Злодейства ближнего прощать
И крест тяжелый и кровавый
С Твоею кротостью встречать.
И в дни мятежного волненья,
Когда ограбят нас враги,
Терпеть позор и оскорбленья,
Христос Спаситель, помоги.
Владыка мира, Бог Всесильный,
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый страшный час.
И у преддверия могилы
Вдохни в уста твоих рабов –
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.
(Написано рукой Ее Величества княгиней Ольгой или А. В. Гендриковой).
В стихотворении нет боли, горечи, а просто смирение перед Господом
мученика, который знает свою судьбу и готов ее принять, как листок, знающий, что скоро оторвется осенью и полетит в неведомые для него дали. Именно таким листком был наш Николай II.
На дворе 1913 год, г. Кострома. Николай находится не в смятении, несмотря на всю радость от праздника 300-ия Ипатьевского монастыря. Он, словно чувствует, что скоро придёт конец Святой Руси. Голову ей отсекут смутьяны Свердлов и Ленин с шайкой обезумевших людей. Скоро решится, будет ли Россия жить или исчезнет, будут ли жить Романовы или род прекратится. Он чувствовал это. Он знал. Но к брату ехать не решился, так как русский царь – герой, а не предатель. Он разделил с народом всю ту боль от предательства Европы, которая выпала на долю страдалицы Российской Империи.
С тяжёлыми мыслями Николай II шёл в старенькую церковь, находящуюся недалеко от Ипатьевского дома.
Всю дорогу он думал о Российской Империи, её людях, вере православной и никак не мог понять, почему всё складывается именно так, а не иначе? Почему его предают близкие люди?
В голове царя была одна мысль: «Почему большевики отрекаются от
Родины, Бога и славят сатану?» – это было занозой в голове императора. Он
сожалел лишь о том, что ничего не может сделать, так как на все воля Божья.
У входа в храм монастыря царь был встречен архиепископом Костромским и Галичским Тихоном. Император приложился к Феодоровской иконе Божией Матери, которой был благословлен на царство его предок Михаил, и вошел внутрь обители.
Храм был уютен и праведно чист. Царя обступили монахи, которые плакали и, вставая на колени, губами прикасались к одежде, рукам своего царя, словно чувствовали, что скоро православной России очень тяжело, что читалось в лице Николая II. (целых 70 лет будет править демон, стремящийся построить утопию без Бога).
Вскоре появился Преосвященнейший Владыко Тихон и жестом отвел
Императора подальше от лишних ушей.
– Император, ты чувствуешь, как красная тьма сгущается, и сатана выглядывает из нее в лице Ленина, Троцкого и Свердлова? Я очень обеспокоен этим и за тебя тоже, царь наш. И порой во сне плачу я, видя, как нет тебя более с нами. Ужасные события ждут нас: гонения на веру, кровь и смерть несёт красное облако Сатаны.
Мы все молимся и будем молиться за тебя, ибо без тебя, как без отца будем, и вся наша земля в одночасье осиротеет и лишится заступника своего, которого Бог благославил на правление Русью.
Царь опустил ненадолго голову, словно этим знаком принимал смирение перед Богом, вручал свою жизнь Создателю. Николай прекрасно осознавал, какую цену придётся заплатить ему, его семье и всей православной России.
– Знаю… но туч пока больше, чем голубей. А то, что Господь несёт России и мне, приму, словно благодать Божию. Я готов отказаться от престола в пользу Михаила, но не могу предать ни отца своего, ни предков своих… За что и поплачусь. Но видит Бог, останусь честным перед народом.
Архиепископ заплакал и, вытирая правой рукой слезы, проговорил:
– За веру пострадаешь, блаженный правитель наш, за веру и за всех нас. Со тьмой бороться будешь, зная погибель свою. Но я даю тебе благословение Господне на страданье это, ибо так видно угодно Христу, хоть и не хочет он ни смерти твоей, ни детей твоих, ни жены, ни Руси православной, но вера наша бессмертна, словно Бог. Все мы знаем, что это случится. Смутьян Ленин с богохульниками своими людей на еретичество подстрекают. Это самое опасное сейчас для тебя, царь наш. Уже
