Дурища упрямая! С чего ты взяла, что я вообще хочу тебя трогать? – взорвался Ник. – Клянусь, я не трону тебя, даже если ты сама на меня запрыгнешь. Я с удовольствием выпер бы тебя из своего номера, художница, если б тебе было куда пойти. А так ночью, в чужой стране да еще в этаком наряде ты реально можешь стать жертвой какого-нибудь местного маньяка.
– Прости, но я должна была это сказать. И, пожалуйста-пожалуйста, не ходи в одних трусах. И в шортах тоже. Надень майку, – женщина в Маше все-таки победила художницу!
Ник помрачнел. Было видно, второе условие показалось ему ограничением личных прав и свобод. Он некоторое время недовольно помолчал, но все-таки согласился.
– Хорошо, надену. А петь в сортире можно?
Маша посмотрела с недоумением. Но вид у Ника был абсолютно серьезным, как будто речь шла о вопросе первейшей жизненной важности. Контраст между мизерностью повода и серьезностью реакции был настольно смешон, что Маша невольно улыбнулась.
– Пой, Ник, конечно, пой.
– Но у меня нет слуха. И пою я ужасно!
– Ничего, я потерплю. Ведь это же твой номер!
– Годится, так и запишем. Ты не хочешь лечь спать пораньше? Сама говоришь, нервы и все такое… Ты сильно устала, художница, ложись, отдыхай!
– А ты?
– А я посижу на балконе, пошарюсь в Интернете. Заодно и погоду на завтра узнаю.
Не дожидаясь, пока Ник выйдет, Маша легла на постель в своем нарядном сарафане и накрылась простыней.
– А снять свое красивое платье ты не хочешь? – удивился Ник. – Не боишься измять?
– Это не платье, это сарафан.
– Ну, сарафан. Какая разница?
– Разница в том, что… Ну, в общем… под сарафан… ничего не надевают. Не могу же я спать голой.
– Голой?! В одном номере с мужчиной?! Какой ужас! – ехидным голосом пропищал Ник. И добавил уже обычным тоном. – Уп-п-с, об этом я как-то не подумал. Погоди, сейчас что-нибудь сообразим. А завтра надо будет пойти на рынок и купить тебе все, что может понадобиться.
– Но у меня все есть, только чемодан укатил вместе с автобусом. Честно говоря, у меня совсем мало денег, и жалко тратить их на обычные вещи. Знаешь, здесь, в Мексике, так много всяких красивых штучек, которые хочется купить… Ну, разные там вышивки, бисер, керамика, маски… Ведь в Москве ничего такого нет, а сюда я, наверное, уже больше никогда не попаду.
– Бисер, вышивки! С тобой не соскучишься, художница! Ей даже спать не в чем, а она про бисер и вышивки… Кстати, шмотки здесь копеечные, если на рынке как следует поторговаться.
Ник откинул крышку своей дорожной сумки, немного порылся в ней и достал вещь немаркого цвета хаки.
– Вот, держи мою майку. Она длинная, сойдет тебе за ночную рубашку. Не бойся, она чистая, я ее еще не надевал. Сейчас я уйду, и ты сможешь переодеться.
– Ник, а у тебя вся одежда такого цвета?
– Нет, почему
