осто я очень долго ждала появления Ореста. И думала, что он будет не такой, как все, – хотя и совсем в другом смысле.
В рюкзаке у меня лежало письмо, предназначенное Оресту. Старое письмо в потрепанном конверте. Больше ста дней я лгала и скрывалась, чтобы сохранить его в тайне. Всё началось со ссоры между мной и мамой, продолжавшейся очень-очень долго – я опасалась, что она затянется, как Война из-за виолончели и Инцидент с интернетом (наши Самые Большие Ссоры). Короче: это письмо мне дорого обошлось.
И я знала, что передо мной Орест, хотя никогда раньше с ним не встречалась. Неужели всё это правда? Возможно ли, что такое удивительное, загадочное и потрясающее послание предназначено ему – мальчику с портфелем?
А пока он стоял перед классом с непроницаемым лицом, кратко отвечая на вопросы учительницы.
– Так это ты – Орест Нильссон?
– Да.
– И ты с сегодняшнего дня будешь учиться в нашем классе?
– Да.
– Добро пожаловать, надеюсь, тебе у нас понравится. Ты…
– Спасибо.
Учительница открыла было рот, чтобы еще что- нибудь спросить, но тут Орест повернулся к ней спиной и пошел между рядов. Просто взял, развернулся и направился к пустой парте в самом конце класса. Все обернулись ему вслед. Лицо у него было почти белое – бледное зимнее лицо, хотя уже наступил май. От этого его глаза казались неестественно черными. Впрочем, он смотрел прямо перед собой, словно не замечал нас.
Весь класс буквально разинул рты. Само собой, случается, что ученик игнорирует учителя, но всё же не в первый день пребывания в новой школе. Стояла такая тишина, что был слышен малейший звук.
С легким стуком поставив портфель на парту, Орест достал клетчатый блокнот и синюю ручку. Беззвучно выдвинул стул, открыл блокнот и щелкнул ручкой. Затем, поднеся ее к бумаге и сидя неподвижно, уставился на учительницу.
Учительница в ответ уставилась на него, впрочем, как и все остальные. По-прежнему стояла полная тишина.
– Ну что ж, тогда давайте продолжим, – нашлась она после краткой неловкой паузы. – Античные художники…
Орест начал конспектировать. А я была готова разреветься от разочарования.
Не стану притворяться, что мне неизвестно, что написано в том письме. Конечно же, я открыла его, хотя оно адресовано не мне. Но я получила его сто дней назад. Сто дней! Кто в состоянии так долго держать у себя загадочное письмо и не распечатать его?
Поэтому я знала, что в конверте два тонких листа пожелтевшей бумаги, плотно исписанные мелким почерком. Однако напрасно я его распечатала – только измучилась потом угрызениями совести. А толку? Текст письма оказался совершенно, абсолютно, категорически непонятен!
Единственное, что мне оставалось, – это ждать, пока пройдут сто дней и появится настоящий владелец письма, чтобы я наконец узнала, что всё это означает. Я представляла себе этого человека совершенно особенным. Мне казалось, он всё изменит.
В тот первый день в школе я вообще не разговаривала с Орестом. У меня возник план – отдать ему письмо по дороге домой, потому что жили мы неподалеку друг от друга. Но я так и не увидела его ни на велосипедной дорожке, ни на лесной тропинке.
На второй день я подготовилась получше. Начала следить за ним еще в классе, шла по пятам через школьный двор, а затем по велосипедной дорожке. Перед глазами у меня маячили его спина в куртке, брюки от костюма и портфель. Казалось, он не замечает, что дубравница[1] уже выглянула из-под снега в дубовой роще рядом с дорожкой и на лугу, где летом паслись лошади, а трава наконец-то начала пробиваться, – он смотрел только перед собой, как занятой взрослый, который куда-то торопится.
Я догнала его, когда мы свернули на лесную тропинку, которая идет через дубовую рощу и огибает наши дома с задней стороны – сначала дом Ореста, потом мой.
– Орест! – окликнула я его. – Подожди!
Он остановился, но ничего не сказал. И вовсе не удивился. Словно всё время знал, что я иду за ним.
– Мы с тобой соседи, – сказала я. – Вернее, ну почти соседи… Меня зовут Малин.
Орест по-прежнему не отвечал. Он просто смотрел на меня с непроницаемым видом. Весенние лучи падали на его лицо – почти такое же белое, как цветки дубравницы вокруг.
– Здорово, что ты переехал сюда, – проговорила я, хотя в тот момент мне совсем так не казалось. – У меня для тебя кое-что есть.
Я сняла со спины рюкзак и достала письмо. Оно у меня там немного помялось.
– Вот, держи.
Орест по-прежнему не шевелился. Он просто стоял, словно окаменев.
Дубравница – многолетнее травянистое растение с мелкими белыми цветами. Цветет ранней весной. В России ее иногда ошибочно принимают за подснежник.
