ых детективов начинается большое приключение. Ведь дама на самом деле оказалась махровой преступницей, а так называемый муж печатал фальшивые деньги. В этом детективе нет холодящих душу убийств и синих трупов с татуировками. У главных героев нет суперспособностей, они не используют оружие или методы насилия. Зато они очень смышленые, отлично работают в паре и, что греха таить, справляются с расследованием организованнее и быстрее взрослых. Они замечают мелкие, но важные детали, могут запросто разговорить возможных свидетелей, тайно проследить за преступником и вообще с лёгкостью суются туда, куда взрослый и не рискнёт.
Язык книги простой и, вместе с тем, абсолютно детско-подростковый, в чем несомненная заслуга переводчика Павла Френкеля.
Глава первая
Дождь лупил по лобовому стеклу. «Дворники» со скрипом сдвигались влево, потом замирали и рывком соскальзывали вправо. Сквозь плотную дождевую завесу Мик Янссен видел едва ли двадцать метров дороги. Он медленно ехал по узкому шоссе. Свет фар спугивал чаек, которые, вереща, уносились прочь.
– Когда же мы наконец приедем, папа? – спросила Эмма, прижимая к себе красного матерчатого слоника. Вообще-то она с нетерпением ждала переезда к Северному морю. Но теперь мрачная местность за окном производила на неё жутковатое впечатление.
– Скоро будем на месте, Эмма. Вот увидишь: там так здорово! Тебе больше не придётся делить комнату с братом, как в Оберхаузене[1]. На вилле минимум двенадцать комнат. Не исключено, там есть даже бассейн. А уж на море можно придумать кучу развлечений.
– Что же, например? – лениво полюбопытствовал Лукас. – Чаечный помёт собирать?
Мик Янссен понимал, что в последнее время его детям пришлось нелегко. Редко, когда они проводили на одном месте больше года.
– Не вешай нос, Лукас! – сказал он. – На сей раз мы уж осядем надолго. Кстати, здесь есть нерпинарий[2]. Туда отдают маленьких тюленей, потерявших мать на песчаной отмели.
Их подращивают, а потом выпускают в открытое море, в естественную среду обитания.
– А тюленьих детёнышей кормят молоком из бутылочки? – поинтересовалась Эмма.
– Всё это мы внимательно изучим! – пообещал папа Мик.
Лукас демонстративно зевнул:
– Надо же, тюленьи детёныши. Просто супер, папа! Дико интересно!
Порыв ветра с новой силой хлестанул по лобовому стеклу. Мик Янссен зажмурил глаза.
Он вообще перестал различать что-либо на дороге. Тем не менее он ещё раз попытался удивить сына.
– Тут поблизости, Лукас, есть Китовый музей!
– Какой? Китовый?! Что такое музей, мне хорошо известно. А в этом Китовом музее киты, что ли, по стенам развешены?
Эмма прыснула:
– Лукас иногда просто дурак дураком. В музеях не коровы по стенам висят. Там на картины смотрят.
Мик Янссен протёр рукой запотевшее боковое стекло.
– А вот, Лукас, что тебе точно понравится. Несколько лет назад на берег выбросился пятнадцатиметровый кашалот. Его скелет выставлен в Китовом музее. Вы сможете его осмотреть и узнать всё про китов.
Лукас протёр стёкла очков свитером.
– Очень прикольно, папа! Только хотелось бы уже наконец приехать!
Мик Янссен огляделся по сторонам.
– Думаю, вилла совсем уже рядом!
Лукас развернул мятую карту на сумке-холодильнике и высветил карманным фонариком улицу, тянущуюся вдоль плотины.
– Туннельная улица где-то здесь, папа. Может, нам всё-таки врубить для верности навигатор?
Мик Янссен бросил взгляд на сына.
– Мои дети хотя бы учатся читать по карте.
Сегодня этим мало кто может похвастаться.
– Ну, правда, сколько ещё терпеть? – проворчала Эмма. – Я есть хочу!
– Подъезжаем! – пообещал Мик Янссен. – Первым делом поджарим форель…
– Мне хочется только ту, которую я сама поймала!
– Ясное дело, Эмма! Кто поймал самую большую рыбу, тот её и съест.
Эмма надеялась, что на Северном море водятся такие же вкусные радужные форели, как у них в Оберхаузене, в её любимом форельном пруду.
Мик Янссен радостно воскликнул:
– Вилла перед нами – это она и есть!
Оберхаузен – город на западе Германии.
Нерпинарий – место, где в неволе живут нерпы (род из семейства тюленей). Их изучают, дрессируют, показывают туристам, некоторых спасенных особей отпускают на волю.
