куришь, несмотря на рукъНѣмые перекрестки въ жесткомъ джазѣ,
Стоишь въ надменности разлукъ.
Въ ихъ прошломъ выражаемомъ приказѣ.
Косноязычіемъ приправивъ остроту
Цитатъ на черномъ фонѣ умиленья.
Глядишь попутно незнакомому коту
Безъ надобности знать мѣстоимѣнья.
Все пусто. Ярокъ безымянный домъ.
Дождь сгинулъ въ памяти безъ дна.
Потомъ… Затѣмъ… Еще потомъ!..
Все свалится въ безумное «едва».
«Ты думалъ, что темень подола и рясъ…»
Ты думалъ, что темень подола и рясъ
Задержится вѣтромъ, хромымъ и нелѣпымъ?
Не то насъ обманетъ съ тобою сейчасъ;
Не такъ мы умремъ на холстѣ многоцвѣтномъ.
Насъ въ мірѣ считаютъ по вмятинамъ глазъ,
Что цѣпкими волнами рвутъ на береты
Холеный въ проулкахъ испачканныхъ лазъ.
И тамъ на стѣнѣ существуютъ отвѣты.
Скреби по квартирамъ, гдѣ нѣтъ на страницъ
Удушливомъ тѣлѣ холодныхъ пословицъ.
Тамъ доля твоя – на слова или ницъ;
Ни больше, ни меньше стеклянныхъ околицъ.
По углямъ распахнутыхъ въ сырость дверей
Иди босикомъ. Не вернется кроваво
Погибшій въ любовномъ угарѣ морей.
Что жилъ обѣщаньемъ немного направо.
Но вытащилъ ложь оголенныхъ красотъ.
Дымящихся въ вѣчности скользкою славой.
За Марсомъ нетлѣннымъ, какъ злой приворотъ,
Все кончится скоро желѣзной облавой.
По перьямъ взъерошеннымъ, какъ на очагъ
Во приступѣ новыхъ, но рваныхъ мѣрилъ.
Найдется на чувства смиренный дуракъ.
Онъ въ воздухѣ ночь безъ людей сотворилъ.
«Кто спитъ, ввѣряя день угрюмый…»
Кто спитъ, ввѣряя день угрюмый
Величію непознанныхъ началъ?
Кто сжегъ дотла фитиль свой юный.
Что крахъ отъ сказки отличалъ?
Не вѣря въ страхъ и странную усталость
Отъ складокъ недовѣрчивыхъ вопросовъ,
Поэтъ, мѣняя въ риѳмѣ малость.
Въ тѣни находить альбиносовъ.
Въ дрожащемъ звукѣ порванныхъ началъ
Садится въ центрѣ многолюдномъ.
Не долюбилъ… Не довстрѣчалъ…
Мы вмигъ коснулись обоюдно.
И все пошло. Искать воспоминанья,
Шуршать листвой въ заброшенномъ саду…
Все пусто. Будутъ обѣщанья…
И будетъ шагъ въ слѣпую темноту.
Услышь себя внѣ помощи полета
(Хвататься за руки – мое благословенье
На грани въ пальцахъ звѣздочета).
Не узнавай сокрытаго везенья.
Ломай тропу, приведшую судей
Тебѣ впиваться въ размышленья
О томъ, что призраки вѣтвей
Все пронесутъ до сотворенья.
Читай все сразу. Вѣрь карандашу
Со сломленнымъ горбомъ въ тѣни еловой.
Не тѣмъ я тихо завершу
Сіянье порчи безголовой.
«Лѣтній
